Шанталь. Ход королевы

– Замолчите оба, – шикнула я на обоих. – До берега не больше десятка метров. Вы что же, хотите, чтобы нас схватили?

Мои спутники тут же захлопнули рты, продолжая сверлить друг друга злобными взглядами. Единственный в нашей компании, кто вел себя хорошо, был мой «подарок», щенок породы кане-корсо, к которой бабушка питала просто болезненную страсть, разводя ее в своем поместье и отказываясь продавать, несмотря на то, что ей предлагали за одну только особь целое состояние. Собака-защитник, так дословно переводилось с родного итальянского языка ее название. Поговаривали, что именно эту породу частенько использовали в Древнем Риме во время гладиаторских боев, во время которых отважные псы сражались со львами, нередко выходя победителями из смертельной схватки со свирепыми хищниками.

Арно сильно рисковал, похищая едва появившегося на свет щенка, особо нуждающегося в заботе и уходе. Попадись он кому-нибудь из слуг, за подобное с него спустили бы три шкуры. Но удивительным было не это, а то, что, несмотря на внимание к малышу, Арно с первых же дней настоял на том, чтобы еду и питье песик получал исключительно из моих рук, объясняя это тем, что исключительно преданный кане-корсо выбирает только одного хозяина на всю свою жизнь и только его авторитет признает. И действительно, чуя мое присутствие, щенок всегда вел себя очень спокойно, в отличие от тех моментов, когда он оставался один. Но предприимчивый Арно легко нашел выход из ситуации, укладывая его как в гнездышке в одной из старых сорочек, хранящих мой запах, где «подарок», которому я до сих пор так и не выбрала имя, спокойно засыпал, будто в объятиях матери. И именно по этой причине, вместо того чтобы оставить его на борту, мне пришлось тащить его с собой завернутым в полу плаща туда, где в случае неудачного исхода предприятия нам грозила неминуемая смерть.

Лодка уткнулась носом в песок. Мы молча переглянулись. Игра вот-вот должна была начаться. Оставалось только незаметно добраться до дома Патриса, где по его словам, временно проживала та самая спасенная мной из борделя девушка, которую благородный капитан взял под свое крыло, позволив пожить в своей хижине, пока сам будет находиться в море. И теперь мы очень рассчитывали на ответную помощь, которую в знак благодарности она могла оказать нам.

Была середина ночи, когда, следуя рекомендациям, мы добрались до нужного дома. Условный стук, и вот мы уже внутри маленького, но уютного помещения, согреваемся возле разожженного Нино камина и выслушиваем рассказ обрадованной встречей девушки о том, что происходило на острове во время моего отсутствия.

– Я так благодарна вам за спасение, что сделаю все, что скажете, – прижав руки к груди, пообещала она, когда я в нескольких словах объяснила, что от нее потребуется, отчего-то покраснев под пристальным взглядом моего телохранителя, с интересом разглядывающего девушку.

– Как тебя зовут?

– Берта, госпожа. Всегда к вашим услугам, – она сделала книксен, заливаясь краской после того, как, не удержавшись, бросила мимолетный взгляд на по-прежнему не сводящего с нее глаз Нино.

Юноша ей нравился, и я, как женщина, вполне могла ее понять. Мускулистая фигура, темно-каштановые, словно специально завитые щипцами кудри и миндалевидной формы карие глаза, с длинными, как у девушки, ресницами, во всех портах, в которые нам случалось заходить, неизменно привлекали внимание прекрасного пола к внешне приятному итальянцу, чем он частенько злоупотреблял, сбегая от прелестниц сразу же после того, как удавалось воспользоваться их доверчивостью.

Но не в этот раз. Не для того я спасала девочку из лап Бута, чтобы она стала еще одной невинной жертвой прохиндея Нино.

– Благодарю, – кивнула я. – Обидишь девочку, кастрирую, – понизив голос, пообещала я, проходя мимо сицилийца к столу, на который услужливая девушка принялась выкладывать в тарелках хлеб, холодное мясо, фасоль – рацион простого человека, но каким же вкусным все то показалось тем, кто в последние недели сидел на строгом матросском пайке! Даже песику нашлось немного молока, которое он с причмокиванием слизал с моей ладони.

В заключение мы еще раз обсудили план дальнейших действий и роли, отведенные в нем каждому из нас. Заснуть удалось только перед самым рассветом, но и во сне я как бы со стороны продолжала наблюдать за тем, что вот-вот должно было произойти.

* * *

Патрис проснулся от яркого солнечного света, льющегося в распахнутое окно, и тут же со стоном зажмурился. Как он здесь очутился? Превозмогая стреляющую боль в голове, он снова с трудом разлепил глаза и осоловевшим взглядом уставился на окружавшую его смутно знакомую обстановку. Ад и пламень! Он прямо в одежде лежал на неразобранной кровати, в одной из верхних комнат крепости, но хоть убей не помнил, как добрался до нее.