Шанталь. Против течения

Какой-то нищий успел выкрикнуть: «Легавые!» – и упал, сражённый пулей в двух шагах от девушки. Сумерки ещё не успели опуститься на землю, и все были видны, как на ладони, что сильно усложняло любую возможность спастись из оцепления. Шанталь словно со стороны, с ужасом наблюдала за разыгрывающимся вокруг светопреставлением: взятые в круг неизвестно откуда появившимися солдатами, бандиты тщетно пытались бежать, падая и погибая под прицельным огнем мушкетов.

В попытке увести подопечную из этого ужасного места, Клод, подхватив безжизненное тело Двупалого и прикрываясь им, как щитом, начал отступать вместе с девушкой под сень близлежащего дома, когда неожиданно одна из дверей в стене распахнулась за их спинами и появившиеся на пороге люди в масках и темных плащах бесцеремонно втащили их внутрь.

* * *

Я с силой укусила зажимающую мне рот ладонь, с мрачным удовлетворением улыбнувшись, когда похититель вскрикнул от боли и схватился за пораненную руку. Воспользовавшись замешательством, к которому привела моя выходка, я поспешила рвануться вперёд, когда столкнулась нос к носу с… шевалье де Кресси.

– Жюстен?! Вы? – не надеявшаяся когда-нибудь вновь увидеть старого друга, я с воплем восторга повисла у него на шее.

– Я, ваше высочество, – дав знак своим людям освободить Клода и оставить нас одних, он нехотя выпустил меня и, словно не доверяя самому себе, отошёл на шаг назад для пущей убедительности, заложив руки за спину. – Мне жаль, что вам пришлось пережить несколько неприятных моментов, но, к сожалению, иначе было нельзя.

Я это и сама понимала. Бедняга де Кресси ради меня рисковал не только карьерой, которую строил долгие годы, но и собственной шеей, так как за предательство интересов короны его запросто могли повесить на той самой Гревской площади, с которой я не так давно бежала со всех ног.

– Не страшно, Жюстен! Теперь, когда вы здесь, я уже ничего не боюсь!

– Не боится она, – проворчал Клод, засовывая в ножны шпагу, и уселся на стоящий возле стены табурет, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя возмущение. – Ещё бы ей бояться после того, как в два счёта завалила самого опасного преступника Парижа.

– Успокойся, Люпен, – хитро улыбнувшись, де Кресси подмигнул Клоду, – после того, как она не побоялась практически в одиночку появиться в Шатле и обвести всю парижскую полицию в моём лице вокруг пальца, спасая твою шкуру, я и минуты не сомневался, что это юное воздушное создание легко справится с целой бандой таких головорезов, как Двупалый. Что? – он удивлённо перевёл взгляд с Клода на меня. – Неужели вы думали я не догадаюсь, что весь тот спектакль был разыгран не ради моей скромной персоны? Принцесса, вы меня обижаете! Уже тогда, видя, с каким рвением вы оплакиваете кончину какого-то бродяги, я понял, что это просто фарс, разыгранный для того, чтобы облапошить влюбленного простачка вроде меня.

– Жюстен, мне так жаль…

Де Кресси подошёл и взял мои руки в свои:

– Я это знаю, милая Шанталь. Теперь, когда мы расстаёмся навсегда, вы, надеюсь, позволите так себя называть?

– Разумеется, шевалье. Для меня честь быть вам другом, и если когда-нибудь я смогу быть вам полезной, то…

– Кстати, о полезном, – перебил меня де Кресси, – вы знакомы с некоей Аньес Гризмон?

– Гризмон? Боюсь, что нет, – покачав головой, я собиралась отойти, когда внезапно блеснувшая в голове мысль заставила меня остаться на месте. – Говорите, Гризмон? А не та ли эта Аньес – бывшая монахиня монастыря кармелиток в Берри?

– Она самая, и скажу вам честно – дрянь редкостная! Это она подняла на уши весь полицейский участок, заявив, что бродяги собрались на коронацию нового «Короля Тюн». Она с такой тщательностью описывала вашу внешность, будто боялась, что вас не узнают и вы сбежите. Чем вы ей так насолили, мадемуазель?

– Тем, что я – это я, – сквозь зубы ответила я. Могла бы и сама догадаться, кто стоял за недавней бойней. Аньес всегда ненавидела меня, ну а после того, как любовник публично унизил её, приняв мою сторону, участь его, равно как и судьба товарищей, была решена – смерть. – Скажите, Жюстен, а где сейчас Аньес? Не кажется ли вам, что, узнав о вашей роли в моем спасении, она постарается причинить вред и вам?

– О, я весьма польщён тем, что вы так обеспокоены моей судьбой, – де Кресси поцеловал мои пальчики прежде, чем выпустил их из рук, и отошел к окну, где, осторожно отодвинув портьеру, внимательно осмотрел опустевшую улицу. – Не извольте беспокоиться, ваше высочество, как только негодяйка покинула участок, её за первым же переулком скрутили посланные мной люди и отправили туда, откуда вернуться она уже вряд ли сможет – в Шатле.

Я вздрогнула. Те ужасы, представшие моему взору в страшных подземельях проклятого замка, забыть было невозможно. Никому, даже лютому своему врагу я не пожелала бы участи оказаться в том аду. Хотя нет, одному бы я точно пожелала… И не просто пожелала бы, я самолично пытала бы всеми самыми жестокими способами – убийцу своих родителей, генерала Миклоша Айвана!

Де Кресси тем временем продолжал: