Шантажистка

Впрочем, главный вопрос не в том, чтобы отыскать свою вчерашнюю партнершу, а в том, хочет ли она, чтобы я ее нашел. У меня абсолютно нет желания уподобляться втюрившемуся подростку и преследовать бедняжку, но все же хотелось бы выяснить, почему она ушла. Закрыть гештальт, каким бы избитым ни являлся этот термин.

Однако в данный момент меня ожидают другие дела, и не в последнюю очередь нескончаемый список звонков.

Снимаю трубку и набираю первый номер из перечня.

Энтузиазма хватает только на пять звонков, а пульсирующая головная боль не способствует мотивации. К половине одиннадцатого я только и мечтаю, что о чае, аспирине и хотя бы десяти минутах покоя. Выбираюсь из-за стола и осведомляюсь у Розы, не желает ли она чаю. Она не желает и собирается спросить меня о чем-то, но тут на ее столе звонит телефон. Предоставив секретарше заниматься звонком, я двигаюсь к двери, но она окликает меня.

— Ну что еще?

Роза прикрывает микрофон трубки рукой, и выражение ее лица подсказывает, что мои планы на утро можно считать сорванными.

— Как я поняла, в вестибюле два полицейских, и они хотят с вами побеседовать.

— О чем?

— Они не говорят. Мне сказать Дебби, чтобы направила их сюда?

Лихорадочно соображаю, что же от меня понадобилось лондонской полиции, однако на ум ничего не приходит.

— Нет. Передайте, что я сам сейчас спущусь.

Похоже, с чаем и аспирином придется немного подождать.

Я проделываю путь вниз и направляюсь к стойке регистрации в вестибюле, где Дебби представляет меня вовсе не констеблям в форме, а двум хмурого вида детективам.

— Уильям, это джентльмены из чаринг-кросского участка.

Я киваю детективам. Один совсем молодой, высокий и с копной рыжеватых волос. Второй гораздо старше коллеги, уже лысеющий, с красной физиономией и воспаленными глазами.

Они демонстрируют удостоверения.

— Сержант сыскной полиции Баркер, — бурчит старший, и в его речи угадывается слабый манчестерский акцент.

— Констебль сыскной полиции Перри, — представляется молодой. Вот его акцент определению не поддается, какой-то провинциальный говор.

— Чем могу помочь, джентльмены?

— Мы надеялись, что вы проследуете с нами в участок, где мы сможем побеседовать, — отвечает сержант Баркер.

— Побеседовать? О чем?

Детективы озираются по сторонам, и сержант Баркер подходит ко мне поближе.

— Из соображений конфиденциальности лучше поговорить об этом в участке.

— Что же, вы так и не скажете мне?

— Нет, сэр. Дело вовсе не в этом. Я всего лишь проявляю осмотрительность, чтобы вы не оказались в завтрашних таблоидах.

Разрываюсь между принципиальностью и защитой репутации. Понятия не имею, что такого натворил, чтобы привлечь к себе внимание прессы, однако даже совершенно невинный визит полиции способен запустить парламентскую машину слухов на полные обороты. Пожалуй, детектив делает мне одолжение, что не поднимает шума.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Только если ненадолго. В час у меня встреча.

— Благодарю, сэр. Следуйте за нами.

Я прошу Дебби предупредить Розу о моей отлучке и вместе с детективами прохожу на автостоянку для посетителей, где меня усаживают на заднее сиденье синего седана.

Отсюда до полицейского участка на Чаринг-Кросс от силы километра три, но из-за пробок мы добираемся целых двадцать минут. Мне так и не удается ничего выжать из полицейских, они вообще не произносят ни слова, так что всю дорогу я ломаю голову над тем, в чем же заключается мой неумышленный проступок.

Детективы проводят меня через несколько дверей с повышенной степенью защиты, и когда мы оказываемся в святая святых участка, меня усаживают в кабинете для допросов. Констебль Перри осведомляется, не желаю ли я чаю, а его старший коллега куда-то уходит. Поскольку я так и не успел утолить жажду в Вестминстерском дворце, принимаю предложение молодого полицейского, и он тоже исчезает. Минут через пять оба возвращаются в кабинет и располагаются напротив меня.

— Итак, — начинает сержант Баркер. — Это неофициальная беседа, и вы не под арестом.

— Мне нужен адвокат?

— Не мне судить, сэр. У вас есть на него право.

— Что ж, объясните тогда, почему я здесь.

Сержант кивает младшему коллеге, тот открывает папку и просматривает ее содержимое. Я тем временем делаю глоток чая — как и следовало ожидать, отвратного, из автомата.

— Хорошо. Можете сообщить нам, где находились вчера вечером?

— Посещал мероприятие в гостинице «Монтгомери».

— Сколько вы там пробыли?

— Первоначально около часа.

— А потом?

От направления разговора мне становится несколько не по себе.

— Потом я отправился выпить с одним из делегатов.

Следует короткая пауза, после нее новый вопрос:

— И затем вы с этим делегатом вернулись в гостиницу?

— Да. Она пригласила меня в свой номер на ужин.

— Вы приняли приглашение?

— Да.

— Значит, вы признаете, что находились в номере гостиницы «Монтгомери»?

Это уже слишком, и я огрызаюсь:

— Именно это я и сказал! Слушайте, да в чем дело?

— На вас подано заявление, — вмешивается сержант.

— Заявление? О чем? И кем?

— О краже, — сообщает Перри.

— О краже?

— В заявлении утверждается, что вы украли деньги из сумочки в номере 904.