Шантажистка

— Да, конечно, в общих чертах.

— Пока не будем вдаваться в подробности. Меня тревожит будущее Габриэллы, а не ее состояние.

— Будущее?

— Именно. И, нравится мне это или нет, но вы ее единственный кровный родственник.

Наконец-то мне становится ясен смысл его приглашения. В некотором роде это собеседование на роль опекуна Габриэллы, хотя мистеру Дэвису, видимо, не так легко смириться с тем фактом, что я сын своего отца.

— Думаю, я вас понял.

— Вот как? Габриэлла — необыкновенная девушка, Уильям. Добрая, веселая, любящая, вот только весьма сомневаюсь, что она способна жить самостоятельно. Не поймите меня неправильно, ее состояние роли не играет, она живет полноценной жизнью, но… — Старик осекается, нервно сглатывает, но все-таки заканчивает: — Но нужно, чтобы за ней кто-то присматривал.

— Вы предлагаете мне взять над ней опеку, когда… вас не станет?

— Я ничего не предлагаю. Габриэлла не вещь, чтобы торговаться.

— Разумеется, не вещь. Но тогда я действительно не понимаю, о чем вы меня просите.

— Давайте я выражусь по-другому, Уильям. Допустим, я завтра умру — что вы предпримете?

— Я, хм…

— Прежде чем вы ответите, — перебивает Кеннет Дэвис. — Пожалуйста, не говорите мне то, что, по-вашему, я хочу услышать. Будьте предельно честны, даже если вам покажется, что правда меня заденет.

Но особых раздумий для ответа мне не требуется.

— Я бы хотел заботиться о своей сестре, насколько это в моих силах.

— Даже если она станет обузой?

— Обузой? — отзываюсь я с некоторым негодованием. — Как же такое возможно?

— Не знаю, Уильям. Это у вас нужно спрашивать.

Пару мгновений я собираюсь с мыслями. Если я правильно понял, что за человек Кеннет Дэвис, мне необходимо предельно ясно дать ему понять, что я всецело проникаюсь значимостью его просьбы. И что осознаю, как ему нелегко даже просить об этом, с учетом всех обстоятельств.

— Мистер Дэвис, могу я вас кое о чем спросить?

— Разумеется.

— Помните, в самом начале вы задали мне вопрос?

— Какой же?

— Могу ли я представить себе, каково это знать, что твоя жена переспала с другим?

Старик слегка щурится.

— Верно, спрашивал. И к чему вы клоните?

— Правда в том, что я действительно могу только представить это чувство. Полагаю, это сущая буря эмоций — гнева, возмущения, ревности.

— Вы не ошибаетесь.

— И среди этого, думаю, непомерное ощущение одиночества. Если что и переживают в одиночестве, так это измену, правда ведь?

— Нет человека более одинокого, чем жертва неверности.

— А вот здесь я с вами не согласен. Я рос в доме вроде вашего, в захолустье и без братьев и сестер для компании. В четырнадцать лишился матери, и отец отправил меня в пансион. Уж поверьте мне, я как никто другой знаю, что такое одиночество.

— Я… я не знал об этом.

— Разумеется, нет, откуда. В Википедии этого нет. В общем, я хочу сказать следующее: злейшему врагу не пожелал бы испытать подобное, что уж говорить о собственной сестре.

Старик размышляет над моими словами, затем медленно кивает.

— Спасибо за откровенность, Уильям.

— К вашим услугам. Надеюсь, вы ответите на мой вопрос так же честно: чего вы от меня хотите?

Ему снова приходится задуматься, и какое-то время он сосредоточенно барабанит пальцами по столу.

— Когда я умру, кроме вас у Габриэллы близких больше не останется. Примите ли вы на себя такую ответственность — при условии, что она этого захочет?

Я подаюсь вперед и смотрю ему в глаза:

— Без каких-либо вопросов и условий.

На этот раз анализ моего ответа много времени у него не занимает. Мы долго кружили вокруг да около, но в конце концов добились результата, и Кеннет Дэвис готов принять решение.

— Что ж, прекрасно. Вот и все, что я хотел услышать.

Старик смотрит на часы и медленно встает. Я по-прежнему не понимаю, прошел ли собеседование.

— Конечно же, пока это лишь условно, — продолжает он с едва заметной улыбкой. — Вдруг моя дочь сочтет вас занудой и не захочет с вами общаться.

— Первой она не будет, — грустно улыбаюсь я в ответ.

— Есть только один способ узнать наверняка. Хотите с ней познакомиться?

Как ни уповал я на подобный вопрос, тем не менее он застает меня врасплох.

— Правда? — лепечу я. — Что, прямо сейчас?

— Если только вы куда-нибудь не спешите.

— Нет, ни в коем случае!

— Хорошо, тогда поехали, пока я не передумал. Габриэлла сейчас не дома, она в конюшне, но я предупреждал ее, что заберу примерно в это время. Она заядлая наездница и души не чает в своем коняге, Арчи. Чертова тварь обошлась мне в целое состояние, но он стоит каждого вложенного пенни, столько радости привносит в жизнь дочери.

— Габриэлла знает, кто я такой?

— Нет, еще не знает. Пожалуй, лучше будет представить вас как старого друга, пока она не узнает вас получше.

— Что ж, я не против.

Мистер Дэвис надевает пальто, и тут я вспоминаю, что все это время Клемент томится в машине.

— Ничего, если с нами поедет и мой друг? Мешать он не будет, а мне неловко оставлять его здесь.

— Как хотите.

— Спасибо.

Мы выходим из дома, и, пока мистер Дэвис запирает дверь, я подхожу к развалюхе Фрэнка. Клемент опускает окошко и спрашивает:

— Как прошло?