Шар из металла

- Прости меня Альберт. – он посмотрел на неё в недоумении. Она же, стояла лицом к окну и на него не взглянула. – Я сначала думала, что ты озабоченный, накачал меня веществами, выведал у меня пока я была в бреду моменты из детства, а историю с этим шаром выдумал. Прости меня. Теперь, я тебе верю. – она хлюпнула носом, повернулась к нему и села рядом на скамейку. Катя не плакала. Глаза были наполнены влагой, но слёзы не текли. Проведя мобилизацию остатков мужской силы, выживших после встречи с коллегой снайпера, он аккуратно обнял её. Потом прижал к себе. Её растрепавшиеся кудри щекотали нос Алику, но он хотел чувствовать эту щекотку. Хотел чувствовать мокрую от пота спину Кати. Сейчас он ни о чём не думал. Он просто чувствовал. Так они просидели долго. Плавно, не торопливо покачиваясь, как будто танцевали вальс, и при этом молчали. Наконец, Катя подняла голову с его плеча.

- Нам нужно много друг другу рассказать. Идём. – она поднялась, шумно втянув воздух ртом, и вошла в соседнюю комнату. Алик пошёл следом. Как бы он не проклинал сферу, за то, что она вошла в его жизнь, но она же подтолкнула Алика к улучшению себя, познакомила его с Катей, дала понять, что закрываться в себе – значит ползти всё ниже и ниже.

Это была комната Кати. Такая же чистая, светлая. Поверх ламината пушистый, приятный наощупь коврик. Нежно голубые стены, белые полки, ловко заправленная кровать. В таком мирке они и пробыли весь остаток воскресенья, постепенно отдаляясь, отгораживаясь стеной хорошего настроения от нападения на них утром.

***

Понедельник. Утро. Рыбин. Он шёл отточенной за все года его жизни поступью. Роман был таким, каким был его шаг – уверенным, что всякая неприятность сольётся водой с его гусиных перьев. А если так не происходило – это выбивало его из колеи, однако он быстро её находил. Он шёл по старой пешеходной дорожке, проходящей сквозь дубки, побелённые снизу. Рыбин для себя называл это место «аллеей белых дубов». Вдыхая чистый утренний воздух, Роман как всегда проходил мимо площадки, когда его не окликнули, а именно обратились.

- Доброе, Роман Дмитриевич. – от стенки детского городка отделился человек, незамеченный до этого Романом. Да и должен ли он был всматриваться в каждую детскую площадку? На человеке были лёгкие спортивные штаны, а поверх майки с коротким рукавом – жилетка с множеством карманом из которых выделялся один, в три раза превышающий размер других.

- Доброе, незнакомец. – непринуждённым тоном ответил Рома.

- Как скажете. Я - Давид Ашотович. Но не будем о пустяках. Уже получили рапорт Николая Павловича? У него невероятная тяга к жизни! Три пули по машине, а ему хоть бы хны! – при этих словах Рыбин осознал в полной мере кто сейчас перед ним стоит. Радио сообщение Дроздова привело в полнейшее замешательство и Рыбина, и Сорокина. Поставили оцепление, привели экспертов. Думали узнаем, что за цилиндры такие, а не тут-то было! «Ничего подобного не видели» - хором ответили те, кто пытался разобраться с содержимым фургонов. На склад так никого и не пускают, до выяснения обстоятельств.

- Ближе к делу, пожалуйста. – исходя из простого правила «хозяин разговора тот, кто-либо задаёт вопросы, либо провоцирует собеседника на ответ», Рома начал беседу.

- Извольте. Вы не первые и не последние. Откажитесь от расследования. Ваш подчинённый недавно чудом выжил. Вы готовы рискнуть им ещё раз? Вам нужны детали или этого достаточно? – Давид напоминал бездушный алгоритм, машину, всегда знающую что она стоит выше тебя. Она умнее, сильнее, быстрее, но говорит с тобой как с равным, скрывая своё снисхождение.

- Не достаточно.

- Говорю с деталями. Я, от лица нашей организации даю вам предупреждение: не мешайте нам работать. Если вас волнуют некоторые преступления, совершённые моим коллегой, то это временная трудность, которая будет решена в ближайшее время. Но если вы ко мне не прислушаетесь, я объясню вам чуть доходчивей. Но вы же не хотите впутывать в ваши дела Карину, я правильно понимаю? – «Про неё то он откуда знает? Слишком хорошие осведомители…»

- Откуда же вы, любезный, - передразнивая его манеру общения начал Рома. – знаете Карину?

- Я, Роман Дмитриевич, обладаю информацией, которой нет ни в одном архиве МВД. Так что давайте без глупых вопросов. – вся ситуация невероятно раздражала Рыбина, но он не мог подкопаться к этому человеку.

- Я – полицейский и моя работа защищать людей. Ваша шайка портит жизнь не только мирным людям, но и лично мне. Что прикажите с этим делать?

- Делать выбор, Роман. Либо профессия, либо дорогие вам люди и, возможно, ваша жизнь. – Рыбин замолчал, думая, что ещё сказать этому Давиду, как снег на голову, появившемуся на его пути.

- Почему вы убиваете людей? Как связанны эти убийства, начиная с деда в порту? – «это хороший вопрос, но только если он на него ответит».

- Все известные и не известные вам инциденты, были лишь необходимостью для достижения цели, за исключением случая с машинами. Тогда мой коллега совершил ошибку. Тех людей можно было не убивать.

- Но ради чего? Чего вы хотите достичь?