Шариковы дети

Полицейский сел в машину и газанул по адресам. Прежде решил поговорить с женой Каратайкина. Он надеялся ещё застать сиделку. Жена, естественно, скажет всё, чему её науськает Михаил Александрович, а вот женщина, которая ухаживает за больной, подтверждать липовое алиби вряд ли станет. Ещё необходимо выяснить алиби Ляховой. Пантелеев даже не сомневался в её непричастности к убийству, но проверить следует, чтобы исключить из списка подозреваемых.

«Эта Ляхова, похоже, прошла все стадии развития, от куколки-гусеницы до бабочки, – усмехнулся про себя Константин. – Факт носила октябрятский значок, пионерский галстук, имела комсомольское удостоверение и партийный билет члена Коммунистической партии. Чешет, как по писанному. Только не особенно заметно, что вы вместе с Селивёрстовым настроили в городе. Жизнь людей от этой заботы становится только хуже».

Константин освободился, когда начало смеркаться, но домой не поехал, прямиком направился в гостиницу. Амиров сидел за столом с перекинутым через плечо полотенцем и усиленно жевал. Увидев Пантелеева, махнул рукой, мол, присоединяйся! Тот не ждал повторного приглашения, сегодня после пирожков бабы Фимы, ничего в рот не попадало. Он ополоснул руки и, выдернув с плеча следователя полотенце, промокнул ладони и уселся рядом. Стол оказался так себе, но, как говориться, за компанию жид удавился! На расстеленной газетке лежала ломтями нарезанная докторская колбаса, плавленые сырки, булка хлеба, пучок свежего лука и банка маринованных огурцов. Когда мужчины утолили голод, свернули остатки назад в газету и потянулись к форточке на перекур. В фойе висели значки, предупреждающие, что курение в отеле запрещено, но оба так устали, что пренебрегли предупреждением.

– Давай, рассказывай, что там с Каратайкиным и Ляховой?

– У обоих алиби, – Пантелеев выпустил дым наружу. – У Каратайкина жена больная, почти не выходит из дома, за ней ухаживает сиделка: готовит еду, даёт лекарства, помогает принимать душ.

– Совсем плоха?

– Угу, отказала почка. Каждый день её возят в специализированную клинику для гемодиализа крови. Ждут операцию по пересадке донорской почки. Когда возвращается Каратайкин, сиделка отправляется по своим делам. Вроде: пост сдал, пост принял. В день убийства начальник отдела архитектуры и градостроительства вернулся в десятом часу. Обе женщины подтвердили. С Ляховой та же песня. Сосед выносил мусор и столкнулся у подъезда с Марией Владимировной.

– Что сам думаешь?

– Каратайкин трепетно относится к жене и надеется вылечить её. Я посмотрел по поводу аналогичных операций. Люди стоят в очереди и почку ждут годами. Сами понимаете, что вперёд ставят детей и тех, кто может заплатить нешуточные средства, но особого богатства в квартире я не увидел. По словам сиделки, Михаил Алексеевич планирует отвезти жену за границу.

– Есть соображения о Ляховой?

– Ничего! Кристально чистая дама, такое впечатление, что кроме Интернационала она не знает ни одной песни!

– Вот слушай, – Фарид вдавил окурок в жестяную крышку из-под огурцов. – Пока я скитался по изоляторам временного содержания, телефон разбил коллега из следственного комитета Виталий Юрьевич. Он выяснил кое-что интересное. На Лялюшкину Зою Петровну финансового босса города собрано целое досье о нецелевом использовании бюджетных средств, но делу никак не могут дать ход, потому что кто-то очень важный, тормозит следствие и не даёт обнародовать факты! А теперь про Каратайкина. Мужик оформляет шенгенскую визу для поездки в Германию. В Баден-Бадене находится клиника, где проводит операции профессор с мировым именем, специалист в области урологии и нефрологии, – Амиров сделал театральную паузу. – Можешь представить, сколько этот профессор берёт за одну операцию? А ведь надо ещё найти подходящего донора и заплатить ему за почку! – Амиров вытащил откуда-то из-за стола две бутылки пива. – Угощайся!

Мужчины с удовольствием присосались к бутылкам. Через минуту Амиров вытер ладонью рот, выпустил из недр желудка рвущиеся пузырьки газа и продолжил повествование:

– Про Лопатина мы уже кое-что знаем, но приятель дополнил информацию. Начальник городского управления полиции почти сидит на чемоданах. Его документы ушли в Министерство внутренних дел. Мужика планируют перевести на хорошую должность в Москву со всеми вытекающими, например: присвоение очередного звания, служебная квартира и прочие блага цивилизации.

– В списке осталось три человека.

– Да. Светлаков Максим Олегович заведующий ГОРОНО тоже уехал следом за мэром. На него приятель не нарыл ничего. Не женат, с работой справляется прекрасно. В целом ничего порочащего на него нет, но проверить следует.

– Можно было поговорить с ним сегодня, – Константин глянул на часы. – Поздно уже.