Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера

Эстет и индивидуалист Баррес ценил личную свободу, но знал «инстинктивное удовольствие быть в строю» (МСВ, 19). Он влиял, но не командовал, хотя многие пошли бы за ним. Он импрессионистически рассказывал о своем личном опыте, но редко делал выводы и почти не поучал. Моррас был дидактиком, догматиком и коллективистом, но в коллективе единомышленников видел себя первым – после законного монарха. «Зная, как надо», он поучал, командовал и приказывал, не терпя возражений, не признавая несогласия – и не стесняясь в выражениях.

«Моррас провел жизнь, – писал его ученик Пьер Бутан, – в духовной и политической борьбе, утверждая, что обособленное я – не более чем жалкая иллюзия. Индивидуальность раскрывается в мы богаче, нежели в я» (PBM, 65). «Каждому свое, – заметил Баррес. – Моррасу – уроки, наставления, советы, полемика, система. А мне оставьте то, чем я могу заниматься без всяких планов, – раздумья» (HMS, 85). «Моррас создает учеников. А я?» – размышлял он в конце жизни в «Тетрадях», куда несколько ранее записал слова своего любимца Гёте: «У меня нет учеников. Я освободитель» (МСВ, 982, 967). Утешал себя? Еще в конце 1890-х годов Реми де Гурмон заметил о Барресе: «Его честолюбие не нуждается в идейных сотрудниках. В политике у него нет учеников»[92].

V

«Это мой позор, что Баррес – не монархист», – заявил Моррас в 1901 г. (МЕМ, 492). Несмотря на романтический «бонапартизм», «Баррес был и оставался республиканцем. Это чувство он унаследовал от рождения и пронес через всю жизнь, считая верность ему делом чести» (MNT, 32). «Я люблю республику, но вооруженную, организованную и покрытую славой» (МСВ, 232), – признался он, вспомнив буланжистскую молодость, которой посвятил роман «Призыв к солдату» (1900).

Бывший военный министр Жорж Буланже по прозвищу «генерал Реванш» стал центром притяжения оппозиционных сил от монархистов до социалистов. По словам Барреса, «монархисты ждали от Буланже своего короля, республиканцы – республику, цезаристы – Цезаря, патриоты – Мец и Страсбург, мирные граждане – порядка». В самом движении он видел «очередную попытку нации, разлагаемой интригами заграницы, вернуться на правильный путь»[93]. «По существу буланжизм представлял собой протест национальных чувств и интересов против парламентской политики, которая сводилась к удовлетворению политической олигархии, опиравшейся на финансовую олигархию», – писал Моррас в 1902 г. (ММВ, 16).

За участие в политических интригах Буланже в конце марта 1888 г. был уволен из армии, что увеличило его популярность и развязало руки. Через три недели после отставки генерал был избран в Палату депутатов с программой, требовавшей роспуска парламента и пересмотра конституции 1875 г. в сторону усиления исполнительной власти.

В предвыборной кампании громко прозвучал восторженный голос Барреса. Пожилой Ипполит Тэн заметил по его адресу: «Этот молодой человек ничего не добьется, поскольку одержим двумя абсолютно противоположными страстями: вкусом к размышлению и вкусом к действию» (MBN, 38). Слова запомнились – как типичный пример ошибочного суждения, порожденного эпохой противопоставления мысли и действия. Массис уже в первом очерке о Барресе назвал его основным качеством «двойное существование мысли и действия», подчеркнув: «В общественной жизни он искал то, что не могла дать ему жизнь внутренняя, – постоянно обновляющиеся эмоции, чувства сильные и терпкие» (MPB, 18, 32).

Пользуясь тогдашним законом, Буланже баллотировался в нескольких округах и везде побеждал, заявив о себе как политике национального масштаба. Движение его сторонников, известных как «буланжисты», начало оформляться в партию под названием «Республиканский комитет национального протеста». Генерала уже называли «Бонапартом» и «Цезарем». Тех, кто надеялся на него, оказалось не меньше, чем тех, кто его боялся. Однако Буланже, опасаясь сравнений с «Наполеоном малым», отверг идею государственного переворота и, будучи республиканцем, слышать не хотел о восстановлении монархии.

По мнению одних, генералу не хватало авантюризма и жажды власти, по мнению других – доктрины, политической воли и сознания ответственности. Перепуганное правительство срочно провело через парламент поправки к избирательному закону, отменившие голосование по партийным спискам и запретившие многократное выдвижение одной кандидатуры, а затем развернуло репрессии против буланжистов. Под угрозой ареста «Цезарь» 1 апреля 1889 г. бежал в Бельгию, где угасала от туберкулеза его любимая женщина.