Шарлатаны

— А я думала! — отрезала Ава. — Неужели люди должны четыре года учиться в медицинском колледже, чтобы стать хорошими врачами? Нет, конечно! Может, в прошлом веке и должны были, но не сейчас. Считается, что общий курс позволяет расширять кругозор учащихся. Как по мне, это тоже большой вопрос. Или надо четыре года учиться на медицинском факультете, чтобы стать хорошим врачом? Нет, не думаю. Возможно, сто лет назад, когда большинство медицинских школ представляло собой фабрику по штамповке медицинских дипломов, но не в наше время. Или необходимо пару лет заниматься научными исследованиями и писать диссертацию? Нет, черт подери, разве что человек выбирает науку в качестве сферы профессиональной деятельности. В противном случае это топтание на месте. И доказательством моей правоты являюсь я сама! Я отличный анестезиолог, много лучше тех, кого мне довелось наблюдать в БМБ. Я провела более трех тысяч наркозов и в качестве куратора успешно руковожу ординаторами и сестрами-анестезистками. Знаю, тебя гложут сомнения по поводу трех последних смертей. Поверь, меня они тревожат еще больше. Это первые летальные случаи в моей практике и, надеюсь, последние. Но уверяю, причина вовсе не в том, что я не училась в ординатуре. И мы оба прекрасно знаем, что в деле Брюса Винсента вина лежит на докторе Мейсоне с его снобизмом, и в его ассистенте, который небрежно провел предварительный осмотр, и на самом пациенте. В отношении Элен Гибсон — тут роковую роль сыграла принятая у нас система: мне пришлось курировать сразу две операционные, и в одной из них ординатор начал наркоз без меня, а в истории болезни не упомянули о травме шеи. Ну и случай Филипа Харрисона: если не принимать во внимание печальный исход, убеждена, что никто не справился бы лучше меня. Большинство анестезиологов в БМБ вообще не имеют навыка — ни реального, ни виртуального — лечения злокачественной гипертермии. О да, теоретических знаний у них предостаточно, но если бы на кону стояла моя жизнь, я предпочла бы оказаться в руках анестезиолога с моим опытом. Что касается заявления сестры, будто бы я не сразу отключила подачу изофлурана, понятия не имею, зачем ей понадобилось врать, потому что у меня это отработано на уровне рефлекса. Может, Дороти и правда завидует, что я моложе и привлекательнее… — Внезапно Ава замолчала и, вскинув руки, словно сдаваясь на милость победителя, уставилась на Ноя. — Вот, собственно, и все. Теперь ты единственный, кто знает мою историю от начала до конца.

— И зачем ты рассказала ее мне? — спросил он. — Почему решила взвалить это бремя на меня?

— По двум причинам. Во-первых, чтобы спасти твою шкуру. СНБ рассматривает тебя как серьезную угрозу в отношении моего положения в клинике, поэтому они подключили службу безопасности Эй-би-си. А теперь напряги мозги и представь, чем это могло обернуться для тебя. И во-вторых, ты мне нравишься. Мы с тобой во многом похожи. Можешь воспринимать мои слова как комплимент. Мне нравится проводить с тобой время. Если уж быть до конца откровенной, поначалу я просто хотела воспользоваться тобой, чтобы решить проблему с Мейсоном, не прибегая к помощи Кейона и Джорджа. Но это было до того, как я узнала тебя поближе.

— Мне тоже нравится проводить с тобой время, — признался Ной. — Но…

— Никаких «но», — перебила его Ава. — Не стоит ворошить осиное гнездо. Учти, ради тебя я пошла на серьезный риск. Понимаю, ты не согласен: с твоей точки зрения, мой уникальный путь неправилен. Но пойми, это будущее медицинской школы. В ближайшие пять — десять лет система подготовки врачей изменится кардинально. Должна измениться. Мне самой потребовалось десять лет, чтобы получить профессию. Но я вынуждена была еще и работать, чтобы содержать себя, а иначе потратила бы вполовину меньше времени. Вскоре на подготовку специалиста — например, анестезиолога — будет уходить лет шесть вместо нынешних двенадцати. Расходы на здравоохранение снизятся, в том числе и за счет сокращения затрат на образование. Да, черт подери, давно пора признать: здравоохранение живет по законам бизнеса.

— Думаю, после того, что ты рассказала, я не смогу молчать, — начал Ной. — Как врач, настоящий врач, — уточнил он, — я обязан разоблачить тебя как шарлатана, которым ты и являешься. Прости. Возможно, насчет системы образования ты права: она серьезно устарела. Но в этом вопросе я не могу быть ни судьей, ни адвокатом.

— Мне жаль, но если ты сдашь меня, мне придется сделать то же самое.

— Что ты имеешь в виду?