Шарлотта

– Что произошло в ту ночь? – как-то спросила Шарлотта. – К нам привезли столько раненых.

– То же, что и всегда, – Тедди поморщился. – Я не хочу рассказывать. Не хочу, чтобы ты знала.

– Я уже знаю, – с горечью сказала Шарлотта, обводя взглядом остальные кровати. – Я много повидала. Хорошо, что Джона там не было. Когда мне сказали, что это ваша дивизия…

– Вот, значит, каково вам. Ждать и не знать, что с близкими. А мы порой так сильно заняты, что и подумать-то некогда.

– Как и мы здесь.

– Как же мы обманывались! Шли за подвигами, а что нашли? Могильный холод окопов, когда на тебе нет ничего сухого – вообще ничего, – он понизил голос до шепота. – Мы – пушечное мясо, мы отстали от Германии, безбожно отстали. У них оружие, технологии, а мы будто из викторианской эпохи на фоне немцев.

– Мы не победим? – тяжело вздохнула Шарлотта.

– Что за вопрос? Конечно, победим. На нашей стороне правда.

– Противник думает так же.

– Тогда я надеюсь, что их и вши так же едят. А я не чешусь, кстати, удивительно.

– Для больных тифом и окопной лихорадкой43 у нас отдельная палата, – улыбнулась Шарлотта. – Вшей я не видела, когда тебя мыла, а одежда была в таком состоянии, что ее сожгли. Что?

Тедди крайне серьезно на нее смотрел.

– Ты меня мыла? – недоверчиво переспросил он.

– Конечно. Мы обязательно смываем с раненых грязь и кровь.

– Вот всего мыла? С ног до головы? – не унимался Тедди.

– Ах ты… – Шарлотта потеряла дар речи от такой наглости. – Знаешь, я тебя в процессе не разглядывала. Была занята тем, что умирала от страха за твою жизнь и останавливала кровь из твоих ран. Всего хорошего, капрал, поправляйтесь.

Она буквально вылетела из палатки, но в следующий раз пришла как ни в чем не бывало.

– А знаешь, кто у нас старшая сестра? Мелани Кармайкл.

– Кто это?

– Она училась со мной и Анной. Высокая, темноволосая. Суфражистка, помнишь?

– А, носатая и странная? Понял. Так бы сразу и сказала.

– Тише ты! Она тут главнее нас обоих вместе взятых.

Сил у Тедди хватало только на короткие беседы с Шарлоттой. Когда она уходила, он засыпал или просто дремал. Боль постепенно покидала тело, оставшись только в районе сломанного ребра и на лице. Неглубокие раны от осколков, прошедших в основном по касательной, почти никакого неудобства не доставляли. Неприятно покалывало обожженные участки кожи, но это можно было терпеть.

Он старался спать днем, чтобы не пропустить дежурство Шарлотты. Иногда выдавались относительно спокойные ночи, и она сидела в палате Тедди и писала письма. Не так часто – домой, но больше – родственникам погибших. Семьям солдат, отдавших жизнь за Родину, было важно знать, что их дорогой человек скончался «с миром и без боли» – именно эта фраза содержалась в каждом письме, хотя мало соответствовала действительности.

Шарлотта писала письма механически, стараясь не представлять, как отреагируют адресаты, получив горестную весть. Но она любила писать другие – те, что диктовали ей раненые, которые не могли держать карандаш самостоятельно. Каждое такое послание было маленькой книгой, из которой Шарлотта узнавала имена тех, кто остался в Англии, мимолетные воспоминания, трогательные моменты.

Шарлотта заставила и Тедди продиктовать ей письмо для семьи. Как она и предполагала, он почти не писал домой. Тедди согласился только при условии, что адресатом будет Амелия. Отцу писать он не хотел.

– Амелия тебе пишет? – осторожно поинтересовалась Шарлотта, вовсе не собираясь выдавать тайну «сестры Эмми Роббинс», которую в свое время пыталась уберечь от того, что сейчас происходило с ней самой, – от романа с раненым.

– Нет, хотя обещала. Мы же родственники, это у нас фамильное, – усмехнулся Тедди. – Я не люблю писать. Хотя, можно я пришлю тебе письмо, когда поправлюсь и вернусь в строй?

– Сколько угодно писем.

Шарлотта не смотрела на Тедди, сосредоточенно выводя на конверте имя Амелии Гастингс, а он, разумеется, не сказал ей, что постоянную переписку поддерживает только с Блэкки.

– В первую ночь здесь я видел тебя в бреду, – сказал он. – Точнее, был уверен, что это бред. Но тогда была мысль, что я умер.

– Не я встречала бы тебя на небесах, а твоя жена, – ответила Шарлотта и заклеила конверт.

– У меня пострадала та же сторона лица, что у Изабеллы. Как думаешь, это расплата?

– Мы трое достаточно заплатили за ошибку. Это просто совпадение.

– Шарлотта, ты ушла от Уайта? – неожиданно спросил Тедди.

– Это по-прежнему не твое дело, – спокойно ответила Шарлотта, сложив руки поверх готового письма.

– Он тебе пишет?

– Да, и я ему тоже. На этом тему моего брака я хотела бы закрыть.

Шарлотта промолчала о том, что знали и она, и Уилл, но ни один из них не мог сказать, точнее, написать друг другу. Она давно думала о себе как о свободной женщине. Наверное, Мейгрид была права, считая регистрацию брака без венчания ничего не значащей бумажной сделкой.

8