Шарлотта

Впервые в жизни все так, как и должно быть всегда. Пальцы Тедди, плавящие кожу, поцелуи, заставляющие все внутри дрожать натянутыми струнами. Его запах, его хриплый голос, шепчущий на ухо. Последний шаг в пропасть, что страшила юную Шарлотту, а теперь осталась единственным желанным и безопасным пристанищем в мире, перевернутом с ног на голову и погруженном в хаос.

Если нужно было столько лет провести в разлуке, причинить друг другу столько боли, надолго разделившей их, – Шарлотта пошла бы на это еще раз, чтобы в конце пути все-таки оказаться в его руках. Она забыла все, она снова была той Шарлоттой, что со смехом кружилась вокруг костра под песню волынок.

Теодор едва сдерживал рвущуюся наружу страсть и так сжимал ее плечи, что под пальцами проступали красные пятна, грозившие к утру превратиться в синяки. В то же время всепоглощающая нежность сдавливала горло, обрывая стоны, которые он тоже пытался сдержать. Блеск в глазах Шарлотты, ее приоткрытые губы и молочно-белое тело, отзывающееся на каждое прикосновение и движение, стирали из памяти ужасы войны.

Их души слились воедино. И Шарлотта наконец поняла, что только это всегда было правильным и естественным. Выпустив любовь на волю без остатка, оба выпали из действительности, став исцелением друг для друга.

***

– Помнишь два дерева в парке академии? – спросил Тедди, прижимая Шарлотту к груди. – Ты любила там читать.

– А ты раздражал меня своим присутствием, – отозвалась Шарлотта. – Конечно, я их помню.

– Мы, как те деревья – навечно переплетенные корнями, но смотрящие в разные стороны.

– Тео, нет. Теперь все по-другому.

– Я уезжаю утром, в шесть.

– Как? Почему? – испугалась Шарлотта. – Автоколонна прибудет к полудню!

– Твой брат позаботился, чтобы за мной прислали из штаба машину. Вместо распределительного пункта отправлюсь сразу в дивизию. Даже форму нормальную привезут. Связи – полезная штука.

Джонатан уже закончил учебу и вернулся на фронт.

– Тео, – Шарлотта крепче прижалась к нему, обвив его ноги своими. – Как мне тебя отпустить?

Свеча догорела. Было темно и холодно. Завтра в палатки наверняка поставят буржуйки. А пока оставалось только вбирать тепло друг друга.

– Я выживу и вернусь, клянусь тебе, – сказал Тедди.

– Как ты можешь обещать то, что от тебя не зависит?

– Зависит. Ты не представляешь, как я теперь хочу жить. Я заколдован, и ни одна пуля меня не возьмет. Твоя любовь будет мне щитом.

– Молчи, безумный, – Шарлотта закрыла его рот рукой. – Такими вещами не шутят. И завтра обязательно разбуди меня, когда будешь уходить.

– Уже сегодня, полагаю. Спать осталось всего пару часов. Может, не будем?

– Спи. Нужно отдохнуть. Так что, разбудишь?

– Конечно.

***

Шарлотта проснулась от холода, сковавшего по рукам и ногам. На узкой постели Мелани она лежала одна. Вещей Тедди нигде не было, да и вряд ли он вышел покурить рядом с палаткой старшей сестры.

Наспех одевшись, молодая женщина пулей вылетела наружу. Под ногами хрустела оледеневшая, покрытая инеем трава. Наплевав на запреты, Шарлотта бегом кинулась в палату Тедди – кровать пуста, постель убрана. Развернувшись на пятках, она оказалась лицом к лицу с доктором Торпом.

– Капитан, время! Который час? Умоляю!

Капитан, онемев от удивления, вынул из кармана часы на цепочке и показал Шарлотте. Пять минут седьмого.

Ахнув, Шарлотта побежала к воротам. Никогда еще их лагерь не казался таким большим. Выбежав за ворота, не дав заспанным часовым и шанса спросить что-либо, она с облегчением увидела коричневый автомобиль, а рядом с ним Тедди и Джона. Джонатан отрастил каштановые усы.

– Джонатан! – крикнула Шарлотта и бросилась к брату, который сперва опешил, а затем преодолел оставшееся расстояние, заметно прихрамывая, и сгреб сестру в охапку.

– Какой ты красавец! – Шарлотта целовала его в щеки и тормошила за плечи в офицерских погонах. – Господи, как я соскучилась!

– Лотти, ты здесь? Я даже не знал, сестренка. Анна номер госпиталя не писала.

– Можешь сделать все, что душа пожелает, с тем, кто тебе не сказал, что я здесь, – разрешила Шарлотта.

– Тед, в самом деле! – воскликнул Джонатан, гневно воззрившись на друга. – Почему ты не сказал? Я чуть не уехал, не повидав сестру.

Притихший Тедди явно лихорадочно придумывал оправдание.

– О, я тебе сейчас объясню, – заявила Шарлотта, немного отстраняясь от брата. – Мы провели вместе ночь, а он трусливо сбежал, хотя обещал разбудить. Держу пари, капрал Гастингс до смерти боится прощаний и женских слез. Будто кто-то тут собирается по нему плакать!

– Нет, – заговорщическим тоном возразил Джон. – Я думаю, капрал Гастингс боится сам заплакать, уронив тем самым честь мундира.

– Может, хватит? – виновато улыбнулся Тедди. – Шарлотта права. Я трус, и легче было просто уйти, поцеловав ее спящую.

– Простишь его? – спросил Джон, переводя радостный взгляд с друга на сестру и обратно.

– Придется.

– Тогда прощайтесь. Лотти, нам действительно пора.

– А меня точно уволят, – сказала Шарлотта, кивнув в сторону часовых, с интересом наблюдавших всю сцену.