Шарлотта

Приближалась вторая зима, а война и не думала прекращаться. Каптенармус, пересчитав печки-буржуйки на складе, заказал еще – с момента открытия госпиталя количество палат значительно выросло. Шарлотте выдали теплую шинель, шерстяные рейтузы и мужского вида сапоги. Но пока что ноябрь радовал теплой погодой, и сестра Уайт спрятала обновки под кровать.

Она работала теперь в дневную смену. Сегодня утром пришло письмо от Уильяма – в ответ на ее наконец-то высказанную просьбу о разводе. «Когда все закончится, Вы будете свободны, cher ami, я обещаю», – писал он.

Шарлотта ненавидела себя за жестокую просьбу в непростое для всех время, но ей казалось, что она предает брак, который, по сути, перестал существовать еще в порту Кале. Теперь она была наполовину честна с Уиллом. Он не знал о Тедди, но понял, что все точно закончилось.

Погруженная в раздумья, Шарлотта вошла в палату и увидела пустую кровать Тедди.

– Где капрал Гастингс? – спросила она медсестру, собиравшую подносы с пустой посудой у лежачих раненых.

– А, он гуляет с разрешения доктора.

Шарлотта вышла наружу. С разрешения доктора. Значит, скоро Тедди отправят обратно на фронт. Ребро срослось быстро – недели за три. Швы, разумеется, тоже сняли. А вот контузия оказалась сильнее, чем изначально определила Шарлотта. Тедди быстро уставал, много спал и ходил пошатываясь. Головные боли мучили, правда, значительно реже.

Шарлотта прошлась по территории, но не обнаружила его ни в столовой, ни в месте для отдыха, где раненые играли в карты и шахматы. Она даже заглянула в церковную палатку – там был только их священник, облаченный, как и все, в военную форму.

Тедди нашелся возле банных палаток. Стоя в одних брюках, он ожесточенно вытирал мокрые волосы. Шарлотта оглянулась – вокруг никого не было.

– Я слышу, как от холода стучат твои зубы, – сказала она насмешливо.

Тедди поднял голову и улыбнулся.

– Если подойдешь ближе, увидишь и кожу нежно-фиолетового оттенка.

– Благодарю, мне и отсюда прекрасно видно.

Тедди был гладко выбрит. На лице ярко выделялась вздувшаяся багровая полоса. Он отбросил тряпку, служившую полотенцем, и надел китель без опознавательных знаков – в госпитале раненые были просто пациентами, без принадлежности к подразделению, без наград, без признаков звания.

– Решил воспаление легких схватить?

– Неплохая идея, конечно. Удалось бы отдохнуть здесь еще месяцок, – усмехнулся Тедди. – На самом деле, просто решил привести себя в порядок. Когда теперь еще получится помыться? У тебя нет зеркала? Я брился на ощупь.

– С собой нет, конечно, – покачала головой Шарлотта. – Нам нельзя думать о красоте – уволят.

– Что еще вам нельзя? – Тедди ожег ее таким взглядом, что у Шарлотты едва не подкосились ноги.

– Ничего нельзя, – пробормотала она и сунула руку в карман белого передника. – Вот – это тебе. Еле раздобыла.

На ее ладони лежали помятая неполная пачка дешевых сигарет и коробок спичек.

– О, ты настоящий ангел милосердия, – Тедди восхищенно присвистнул. – У меня легкие слиплись без дыма.

Он шагнул к Шарлотте, протягивая руку, но вместо того, чтобы взять подарок, обнял ее за талию. Одновременно ее пальцы скользнули по торсу Тедди в расстегнутом кителе – по еще влажной коже, через бугорки шрамов, выше, и остановились у лихорадочно бьющейся жилки на шее. Сигареты и спички упали в траву.

Второй рукой Шарлотта провела по рубцу на лице, неотрывно глядя в серые глаза, на дне которых бушевало серебряное пламя.

Ни один из них не успел ничего подумать, а их губы, налившись жаждой поцелуя, уже встретились – голодные, ожесточенно исследующие друг друга. Шарлотта нырнула с головой в такой знакомый водоворот чувств, словно и не было этих лет в разлуке. Ее руки запутались во влажных темных волосах, притягивая голову Тедди ближе, а тело прижалось к его телу так тесно, как только возможно. Его губы были прохладными и плохо подчинялись ему. Кончиком языка Шарлотта почувствовала шрамы, с которых еще не спал отек.

На задворках сознания билась мысль, что если их увидят, то для сестры Уайт служба немедленно закончится. Но Шарлотта сейчас пошла бы на это, потому что возможности остановиться не было.

Почувствовав, что Тедди улыбается, Шарлотта с сожалением оторвалась от его губ и прижалась лбом к обнаженной груди.

– Только попробуй сказать какую-нибудь гадость, Теодор Гастингс, – прошептала она сквозь сбившееся дыхание.

– В такой момент? Да за кого вы меня принимаете, сестра?

– Действительно, откуда бы взяться таким мыслям? – рассмеялась Шарлотта, поднимая голову.

Никакой насмешки, только взгляд, полный любви и нежданного счастья.

– Прости, поцелуй получился не так хорош, как раньше, – виновато сказал Тедди. – Я еще не совсем могу совладать с новым лицом.

– Что ты…

– Шарлотта, – он погладил ее по волосам. – Сегодня осмотр выздоровевших.

– Я знаю, – она мгновенно вновь почувствовала землю под ногами. – Автоколонна ожидается послезавтра.

– Я здоров.

– Более чем.

– Когда-нибудь это закончится. Не только война, но и все, что не дает мне увезти тебя в Шотландию, чтобы навечно поселиться на берегу того озера.