Шарлотта Бронте делает выбор. Викторианская любовь

Шарлотте показалось, что мадам торжествующе смотрит именно на нее, сидящую в самом конце стола, в своем будничном темном ситцевом платье. Она будто увидела себя со стороны: напряженную, никогда не улыбающуюся и бедно одетую двадцатишестилетнюю женщину, вернее сказать, старую деву. Впервые она так остро почувствовала себя совершенно чужой в пансионе, Брюсселе, Бельгии, она напоминала сама себе нелепый чертополох посреди роскошной клумбы. Остро захотелось домой, к Эмили, отцу и Табби, туда, где ее любят. Вернуться? Начать рассылать приглашения в новую школу? Но ведь уже август, все девочки в округе знают, где будут учиться. Опять август, как год назад, и те же самые причины не возвращаться. У нее нет денег поехать в Англию хотя бы на каникулы – ведь к ее жалким годовым 16 фунтам отец все равно каждый месяц доплачивал 10 франков, иначе, несмотря на всю ее бережливость, было не прожить. Не пора ли самой себе признаться, что ее держит здесь вовсе не немецкий язык. Она… влюблена? Это любовь? А он, что чувствует он? Вот ответ – они ждут пятого ребенка. Когда это произошло? Февраль, март – как раз когда она приехала и начались уроки английского. Что она себе вообразила? Но она не могла просто придумать эту связь между ними, она же не сумасшедшая. Как, как это может быть?

Никто, конечно, не смотрел на Шарлотту, все были радостны и оживлены: девочки предвкушали окончание занятий и долгожданный отдых, встречу с родными; Зоэ надеялась, что, когда они через неделю окажутся всей семьей в Бланкенберге, на море, все тревожные мысли уйдут и Константин повеселеет. А осенью посмотрим, что делать. И только месье Эже был мрачен: он испытывал глубокое чувство вины и не мог понять, в чем же он согрешил. Ему так же нестерпимо, как Шарлотте – отправиться домой, захотелось вдруг исповедоваться своему духовнику. Что он ему скажет? Что эта напряженная англичанка, которая сидит сейчас с не видящими никого и ничего глазами в конце стола, стала ему дорога? Как дочь? Господи, какая чушь.

Через три дня и Шарлотта получила свой утешительный приз. 15 августа, на выпускном – в Англии он называется speech day – месье Эже действительно произнес неожиданный спич. Он, в присущей ему экспрессивной манере, громко продекламировал собравшимся ее эссе о Наполеоне. Забавно было видеть, как эти брюссельские “пампушки” (так она иногда называла пансионерок) и их родители слушали ее восторженные пассажи о Веллингтоне. Она подозревала, что они не возмутились только потому, что обладали весьма поверхностными знаниями об истории. В этот же день он подарил ей – в качестве награды за выдающиеся успехи – двухтомник сочинений одного из своих любимых писателей, Бернардена де Сен-Пьера. Его книги читали героини романов Флобера и Тургенева, и о нем записал в своем дневнике Константин Батюшков: “Мечтатель, подобный Руссо. Его философия – бред, в котором сияет воображение и всегда видно доброе и чувствительное сердце”. Он и в самом деле дружил с Руссо, был путешественником, философом и очень любил природу: последние двадцать лет жизни заведовал Парижским ботаническим садом. Там и сегодня можно увидеть памятник Бернардену де Сен-Пьеру: он сидит в позе мыслителя, а внизу – фигуры юноши, девушки и собаки. Это герои его самого знаменитого произведения – повести-притчи “Поль и Виржини”, она входила в сборник “Этюды о природе” и, конечно, присутствовала в подаренной Шарлотте книжке. Из нее она могла узнать историю целомудренной любви сына простой бретонки Поля и дочери знатной нормандской дамы Виржини, которая протекала на фоне райской природы. Влюбленных разлучают злые родственники, Виржини погибает во время кораблекрушения (из-за своего целомудрия она отказывается снять платье и тонет с образком в руке), а Поль умирает от горя два месяца спустя. Сен-Пьер был мастером романтических описаний природы и водной стихии, Шарлотта-писательница не владела этим искусством, но кто знает, не навеяны ли этой повестью самые трагические и проникновенные страницы ее романа “Городок”, когда корабль месье Поля тонет в Атлантике. Пока же она, покраснев, берет из рук месье Эже награду и принимает поздравления. Мадам, по счастью, нет в зале.

– И это еще не все, дорогая Шарлотта. Сегодня вечером мы пойдем в парк на концерт, – Константин посмотрел ей в глаза с такой нежностью, что у Шарлотты защемило сердце.

Вечер уже перешел в ночь, а они все гуляли по парку, сначала среди нарядной толпы, а потом по уединенным его аллеям. Другие девочки, сопровождаемые родителями и кавалерами, давно потерялись среди деревьев. Наконец впереди показалась постройка в византийском стиле, похожая на беседку: вокруг нее уже собралась толпа в предвкушении концерта. Ближе к сцене в легких креслах сидели дамы, у них за спиной и рядом стояли их спутники. За этим облаком из шелка, атласа и воздушного газа располагались горожане, простонародье и блюстители порядка. Они увидели месье Шапеля, который радостно им улыбался:

– Константин, мадемуазель Шарлотта, вы как-то неудачно встали, идите за мной.