Шарм

– Причем таким, которым надо кормить новорожденного ребенка, – добавляет Луми, качая бедрами для пущего эффекта.

Черт побери. Я засовываю руки в карманы и опять начинаю подумывать о том, как перемахнуть через двадцатифутовую стену так, чтобы меня никто не заметил. Но затем перевожу взгляд на Грейс – и у меня падает сердце.

Потому что Грейс смотрит на крошечные фиолетовые кудряшки на головке маленькой девочки, выражение ее лица смягчается, и я тяжело вздыхаю. Этот пиар-ход действует на нее, и еще как. Должно быть, эта девушка самое наивное – и самое нежное – существо на всей планете.

Я опять вздыхаю:

– И что же нам надо будет делать?

Глава 70 Слишком скрытые таланты

– Хадсон –

Глаза Кауамхи загораются, как будто она с самого начала знала, что мы скажем да. Похоже, эта женщина здорово привыкла к тому, что все всегда пляшут под ее дудку, и от этой мысли я немного придвигаюсь к Грейс, которая опять внимательно смотрит на меня – на этот раз облизывая губы.

– Ты же наверняка умеешь петь, да? – спрашивает ее Луми.

– Я пою в душе, – отвечает она и пожимает плечами.

– Любой может петь в душе. – Оребон закатывает глаза: – Вопрос в другом – хорошо ли ты поешь?

– Не знаю. – Грейс поворачивается ко мне, подняв брови: – Я хорошо пою?

Я вдруг с интересом начинаю разглядывать россыпь камешков на земле.

– Боже. – На лице Луми отражается досада: – Так плохо?

Я перехожу от пересчитывания камешков к поискам силуэтов животных в облаках.

Оребон вскидывает бровь:

– А как насчет фокусов?

Грейс качает головой.

– А как насчет художественного свиста? – с надеждой спрашивает Луми.

Но я знаю ответ на этот вопрос.

– Нет, из этого тоже ничего не выйдет.

– Может, ты умеешь жонглировать? – не унимается Оребон, я фыркаю, и Грейс сердито зыркает на меня.

– А танцевать? – осведомляется Кауамхи.

– Я могу попробовать… – Она делает несколько па, что, на мой взгляд, смотрится прелестно.

– Боже, – повторяет Луми. Девочка шевелится, и он достает из рюкзака пластиковую бутылочку какого-то сливочного фиолетового напитка. Он сует соску в рот малышки, и она начинает энергично сосать. Покончив с кормлением, он бросает на Оребона унылый взгляд. – Нам ни за что не дадут выступить на этом фестивале, – тихо бормочет он.

– Мы скажем, что она отличная певица – только у нее инфекционный фарингит. Это сработает. – Оребон машет рукой: – Они просто решат, что на фестивале мы выступим еще лучше.

Кауами кивает и поворачивается ко мне:

– А как насчет тебя?

– Что насчет меня?

Кауамхи выгибает бровь:

– Ты умеешь петь?

– Не хуже прочих, – отвечаю я. Мне совсем не нравится, куда она клонит.

– Он хорошо умеет петь, – подтверждает Грейс. Это удивляет меня, ведь я даже не подозревал, что она слушала меня. Когда мы находились в берлоге и я слушал мои альбомы, иногда подпевая, она вроде бы всегда слушала что-то свое в наушниках.

– Даже если я умею петь, я не знаю ни одной из ваших мелодий, – замечаю я. – Думаю, лучше просто сказать, что у меня тоже инфекционный фарингит.

Но тут ко мне поворачивается Грейс, и в ее глазах появляется проказливый блеск.

– О, Хадсон, по-моему, ты непременно должен спеть. Что-нибудь сексуальное и романтичное, тебе так не кажется?

Она издевается, и я, вероятно, заслуживаю этого после того, как принялся считать камешки, когда меня спросили, умеет ли петь она. Но я не люблю ставить себя в глупое положение в присутствии посторонних.

– Возможно, я мог бы просто сыграть на гитаре, – предлагаю я. «Вот видишь, – говорю я ей глазами. – Я способен играть в команде».

У Грейс округляются глаза.

– Ты умеешь играть на гитаре?

– Разве в это так трудно поверить? – Я вскидываю одну бровь.

– Не знаю. Я хочу сказать, что у Джексона в его башне есть гитары и набор ударных инструментов. Я просто полагала, тебе известно, что это он увлекается такими вещами. – Она пожимает плечами и да – я ничего не могу с собой поделать. Я оскорблен.

– И что, ты думала, что только малыш Джекси может иметь таланты? – огрызаюсь я, затем поворачиваюсь к Кауамхи и говорю: – Я умею и петь, и играть на гитаре.

Трое трубадуров начинают говорить одновременно, предлагая различные сценарии того, как можно было бы ввести меня в их выступление, но я не слушаю, потому что смотрю, как Грейс пытается удержаться от торжествующей улыбки, но у нее ничего не выходит.

Черт. Я угодил прямо в ее ловушку.

Я щурю глаза, глядя на эту коварную девицу, и безмолвно обещаю себе, что еще отплачу ей за это, когда слова Луми, заставляют меня повернуться к нему.

– Ну нет, я ни за что не стану жонглировать. Ничем.

– Ну да, конечно, мужчина должен иметь гордость.

Когда Грейс хихикает, я понимаю, что, если она попросит меня, я буду готова жонглировать чем угодно – хоть котятами.

Я так попал.

Глава 71 Моментальное удовольствие

– Грейс –

Оказалось, что пройти через ворота Адари по приглашению, выданному трубадурам, так же легко, как хитростью заставить Хадсона выступить вместе с ними.

Я никогда в жизни так не потела, как тогда, когда стражники начали задавать вопросы нашей группе.