Шарм

Несмотря на размеры этого малого, Хадсон явно не боится его, и я начинаю опасаться, что сейчас начнется побоище – еще до того, как сюда подтянутся остальные солдаты. Я пячусь, давая Хадсону больше места для реализации его впечатляющего вампирского плана, каким бы он ни был, когда в поле моего зрения появляется еще один мужчина. Он примерно такого же возраста и такого же роста, как и первый, но намного худее, с красивой сиреневой кожей – к его груди лямками пристегнут младенец, находящийся в чем-то вроде перевязи.

Это не армия. Это семья.

Я выдыхаю и, выпрямившись, подхожу к Хадсону.

– Выходит, это не армия королевы? – спрашиваю я, просто чтобы получить подтверждение.

– Выходит так, если только она не набирает в свою армию младенцев, – отвечает Хадсон, и более худой из мужчин усмехается.

– Пока еще нет, – говорит он, гладя мягкие фиолетовые кудряшки на голове ребенка. Тот крепко спит, и его густые фиолетовые ресницы лежат на пухлых щечках. – Мы группа странствующих трубадуров «Горизонты».

Более крупный мужчина обвивает рукой своего товарища, целует ребенка в лоб и добавляет:

– Меня зовут Оребон. А это мой друг, Луми. – Он показывает на женщину, которая шла рядом с ним и теперь остановилась, выставив бедро так далеко вперед, что я начинаю опасаться, как бы она не вывихнула его. – Это наша ведущая певица, Кауамхи.

Теперь, когда мои страхи улеглись, я замечаю, что голос Оребона очень мелодичен и без всяких усилий с его стороны заполняет все пространство между мной и ним. И мне хочется послушать, как он поет.

– Меня зовут Грейс, – говорю я и пожимаю ему руку. – А это Хадсон и Дымка. – Я показываю на маленькую тень.

– Малышка – это наша дочка Амиани, – добавляет Луми. – Добро пожаловать в нашу труппу.

– Трубадуры, – повторяет Хадсон то слово, которым себя и своих товарищей назвал Оребон, и в его тоне звучит такой скепсис, какого сама я не испытываю.

– Совершенно верно. – Оребон улыбается Хадсону, затем поворачивается ко мне: – А почему вы решили, что мы можем быть армией, преследующей вас?

Хадсон подозрительно щурится, но отвечает:

– Мы слышали, что Королева Теней охотится за людьми из нашего мира.

– Да, нам тоже рассказывали об этом. – Оребон делает паузу, как будто не может решить, что стоит нам говорить, а что – нет. Видимо, в конце концов он решает, что мы все-таки достойны знать, почему за нами идет охота, поскольку он качает головой и продолжает: – Я слышал, что сестру королевы, когда та была ребенком, отравил человек, проникший через барьер, поэтому она считает, что исцеление ее сестры находится в человеческом мире – или что она должна отомстить.

У меня округляются глаза, и я вижу, что Хадсон так же удивлен, как я сама. Нет, я не говорю, что у меня есть намерение сдаться, но я не стану лгать: эта история вызывает у меня сочувствие.

– Но вы не беспокойтесь. Как бы мы ни сочувствовали королеве Чо, мы никогда не считали, что за дела одного должны платить все. И никогда не были фанатами армии королевы. – Луми укладывает малышку, пристегнутую к его груди, поудобнее, и тут я замечаю, что на плече у него висит какой-то большой ящик, в котором, по-видимому, находится музыкальный инструмент.

– Значит ли это, что вы тоже бежите от полиции? – спрашиваю я.

– О нет, – говорит Оребон, затем подмигивает мне: – Мы направляемся в город, находящийся недалеко отсюда.

– Вы направляетесь в Адари? – спрашиваю я, и мое сердце начинает биться чаще при мысли о том, что они могут знать, как пройти через те громадные ворота и какой прием нам могут там оказать.

– А что? – Кауамхи украдкой бросает на Оребона хитрый взгляд, такой быстрый, что я начинаю сомневаться, что действительно видела его, когда она опять поворачивается к Хадсону и спрашивает:

– Вы направляетесь к воротам Адари?

– Не все ли равно, куда мы идем? – спрашивает Хадсон тем спокойным тоном, который он пускает в ход, когда готовится подстроить ловушку. А поскольку в его берлоге он много раз подстраивал такие ловушки мне самой, от этого тона меня пробирает легкая дрожь, хотя на сей раз он обращен не ко мне.

Но Кауамхи не обращает на него никакого внимания. Вместо этого она просто говорит:

– Ну, конечно же, вы идете в Адари.

Что ж, думаю я, идти туда нам осталось недалеко. Мы стоим на горе, возвышающейся над городом, который виднеется внизу. Надо думать, другие тоже знают, что этот город – безопасное убежище для тех, кто, как мы, пытается ускользнуть от армии королевы.

Но тут Оребон и Луми обмениваются с Кауамхи долгими взглядами, и становится понятно – они даже не пытаются скрыть, что придумывают некий план, который каким-то образом касается и нас. Когда Оребон кивает, Куаумхи встряхивает волосами, и я невольно пытаюсь сглотнуть ком в горле, который теперь, кажется, распирает его постоянно.

И тут губы Кауамхи растягиваются в почти кошачьей улыбке, и она мурлычет, обращаясь к Хадсону:

– Возможно, мы могли бы заключить сделку.

Глава 69 Покрась меня в фиолетовый

– Хадсон –

– Сделку? – Я даже не пытаюсь скрыть свой скепсис. – Вы хотите заключить сделку с нами?