Шарм

– Какого черта? Что это значит? – Я испытываю к Хадсону Веге много разноречивых чувств, среди которых сейчас преобладает гнев, но в числе этих чувств однозначно нет жалости.

– Ты отлично знаешь, что это значит, Грейс, – рявкает он. – Всякий раз, когда тебе кажется, что ты сказала что-то такое, что может напомнить мне, что у меня была дерьмовая жизнь, твой взгляд становится мягким, как будто ты вот-вот заплачешь. Прекрати это.

В эту минуту его британский акцент так силен, что я не могу удержаться от улыбки. После того разговора о Джексоне я впервые чувствую, что улыбаюсь.

Похоже, это только усиливает гнев Хадсона – это можно понять по ругательствам, слетающим с его языка. Я вижу, что он распаляется, готовится к эпической схватке по поводу моих взглядов, в которых ему видится жалость, и я едва не ловлю его на слове. Ссора с Хадсоном была бы куда лучше, чем эта его вежливость. Но сейчас мне совсем не хочется ссориться с ним.

Мне хочется танцевать. Хочется кружиться и кричать, что Хадсону Веге по-прежнему не все равно, что я думаю о нем. Совсем не все равно, если судить по тому, как он разозлился.

А потому прежде, чем он опять начнет орать на меня из-за того, как я, по его мнению, отношусь к его дерьмовому детству, я делаю то, чего, как я боялась, он больше не позволит мне сделать.

Я делаю шаг в его сторону, затем еще один, пока, дрожа, не прижимаюсь к нему. Он замирает. Я уверена, что он перестает дышать.

Но это нормально. Я не против подойти к нему сама, ведь это я причинила ему боль. Так что я делаю глубокий вдох и приникаю к нему всем телом, чтобы моя нежность утолила его печаль.

И в эту минуту он наконец делает вдох. Именно это мне и нужно было сделать, именно это я хотела сделать весь день. Я цепляюсь за него, обхватываю руками его талию, пока мои пальцы не соприкасаются. Я прижимаю его к себе, пока его недавняя отстраненность не становится просто неловким воспоминанием.

И все же я по-прежнему жду, что он отшатнется, бросится прочь, что настороженность, которую я наблюдала весь день, проявится вновь.

Но этого не происходит.

За первым его вдохом следует второй, затем еще, и в конце концов он тоже обнимает меня. Это совсем немного, это далеко о того, что, как мне подсказывает тихий голос внутри, я хочу получить от него однажды. Но здесь и сейчас этого довольно. Более того, это именно то, что нам нужно.

Должно быть, даже Дымка чувствует, что нам это нужно, поскольку, вопреки своему обыкновению, ведет себя тихо.

Я понимаю, что мы не можем просто стоять здесь, обнимая друг друга всю ночь. Стоять на склоне горы, когда за нами охотятся солдаты, неразумно – но я хочу именно этого. Когда плечи Хадсона напрягаются, я отклоняюсь назад, чтобы сказать, что я не готова. Мне хочется стоять и обнимать его еще какое-то время.

Но когда наши взгляды встречаются, он чуть заметно качает головой, делая мне знак молчать. Он не разжимает объятий, только склоняет голову набок, словно прислушиваясь к каким-то звукам, доносящимся издалека. В конце концов я слышу то, что услышал он, и мое сердце начинает неистово биться.

Звук шагов.

Черт.

Глава 67 Первое правило клуба страха

– Хадсон –

Черт, черт, черт! Как же я накосячил!

Я поверить не могу, что был так беспечен из-за того, что прислушивался к биению сердца Грейс, к ритму ее дыхания. Я проморгал угрозу.

– Это армия королевы? – шепчет Грейс.

В ее голосе звучит такая тревога – и такая вера в меня, – что мне хочется разорвать этих людей и сжечь все вокруг просто потому, что я могу это сделать. Но мне хватает ума, чтобы понять, что не следует затевать драку, пока я не узнаю, с чем именно мы столкнулись. Этот звук не похож на топот целой армии, но не исключено, что где-то рядом есть другие солдаты, занимающие позиции.

– Я не знаю, – говорю я ей, и мне тошно произносить эти слова. Почти так же тошно, как и сознавать, что я втянул ее в это.

Да, мы решили, что делаем это вместе, но мне по-прежнему кажется, что ответственность лежит на мне. Это был мой план, значит, я должен найти выход из этого переплета – такой, который не приведет к тому, что Грейс и Дымка пострадают. Я должен был предвидеть, что солдаты королевы поймут, что мы направимся в Адари, я не должен был забывать о том, что надо везде искать признаки опасности.

Но теперь у меня нет времени беспокоиться о том, что мне следовало делать. Мне необходимо сосредоточиться на том, чтобы доставить Грейс и Дымку в безопасное место – и показать Королеве Теней, что бывает, когда идешь против вампира.

Разумеется, в обычных обстоятельствах я предложил бы спасаться бегством, и пусть бы они тратили силы и время понапрасну, разыскивая нас. Но Грейс выглядит вымотанной. Если честно, вряд ли она выдержит еще один час такой гонки. Да, она сделает это, если я ее попрошу. Она напряжет все свои резервы и найдет в себе силы. Но это не значит, что это то, что нам следует делать.

Мне нужна минута, чтобы подумать и рассмотреть варианты.