Шарм

Прежде чем Грейс или я успеваем придумать, что на это ответить, он берет со стойки книгу и снова начинает читать.

– Тот, кто последним доберется до номера, будет принимать душ вторым, – говорит Грейс. Затем она с размаху наступает мне на ногу и бежит вверх по лестнице. За те две секунды, что я прихожу в себя, она успевает преодолеть половину первого лестничного пролета.

Я усмехаюсь и иду к лестнице. Если я перенесусь, то окажусь в нашем номере еще до того, как она поднимется на наш этаж, и, быть может, мне стоит опередить ее, чтобы принять душ первым. Достойно ли это джентльмена? Нет. Но эта драконья кровь достает меня все больше.

Прежде чем я начинаю переноситься, хозяин гостиницы – не отрывая глаз от своей книги – изрекает:

– Если бы какая-то женщина спасла меня от смерти в драконьем огне, она бы принимала душ первой до конца своих дней.

– Я не собирался…

Я замолкаю, когда он громко фыркает, а затем переворачивает страницу, всем своим видом давая понять, что он точно знал, что было у меня на уме.

Вздохнув, я начинаю подниматься по лестнице, шагая довольно неспешно. И вообще, как долго одна-единственная девушка может занимать душ?

Глава 91 Я умею пить

– Хадсон –

– Ну хватит уже, Грейс. Сколько можно? – спрашиваю я, постучав в дверь ванной в третий раз за последние пятнадцать минут. Дымка – которая отсыпается на коврике у окна после психологической травмы, нанесенной ей зрелищем схватки Грейс с драконами – недовольно мычит, затем затихает и начинает громко храпеть. Чтобы не разбудить ее, я немного понижаю голос прежде, чем постучать снова:

– Ты там уже больше часа. Сколько времени нужно, чтобы смыть немного драконьей крови?

Дверь распахивается, и Грейс предстает передо мной, румяная и одетая в одну из футболок, которые дал ей Арнст.

– Она набилась мне в волосы, – говорит она, произнося каждое слово медленно и четко. – Ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы вычесать подсыхающую драконью кровь из каждой моей кудряшки?

– Полагаю, час и пятнадцать минут, – прикалываюсь я с каменным выражением лица. – Если судить по тому, сколько времени ты там проторчала.

– Вот именно. И, колотя в дверь каждые пять минут, ты не помогал делу.

– Справедливости ради замечу, – отвечаю я, вскинув бровь, – что я постучал в дверь всего три раза – и все это происходило только в последние пятнадцать минут.

– А мне показалось, что ты стучал чаще. – Она фыркает.

– Не знаю, что тебе на это сказать.

Прежде чем она успевает сказать что-то еще, я захожу в ванную и закрываю дверь прямо перед ее носом. Мне не понадобится час, чтобы смыть с себя драконью кровь, но сколько бы времени это ни заняло, мне не терпится начать.

Двадцать минут спустя я возвращаюсь в спальню и вижу, что Грейс сидит по-турецки на середине кровати и поедает сэндвич с подноса с едой у нее на коленях.

– Симпатичное полотенце, – замечает она, фыркнув. – Нияз решил, что нам захочется поесть после «таких усиленных нагрузок». И прислал нам еды.

– Нам захочется поесть? – повторяю я, прислоняясь плечом к косяку, чтобы посмотреть на нее. И, возможно, немного пофантазировать о том, что находится под ее ночной рубашкой – и выпадет ли мне когда-нибудь шанс это увидеть.

– Ну ладно, он подумал, что я могу захотеть поесть. – Она закатывает глаза: – Но он прислал воды для тебя.

Она бросает мне бутылку с водой, я ловлю ее и выпиваю всю – оказывается, мне чертовски хочется пить. И не только воду – но пока что сойдет и она.

Во только Грейс смотрит на меня поверх своего сэндвича; ее влажные кудри ниспадают ей на плечи, а большие карие глаза полны вопросов, которые я не могу прочесть и на которые, вероятно, не знаю ответов.

К тому же я не могу провести всю ночь завернутым в полотенце, так что я делаю то, зачем пришел сюда – беру последнюю чистую пару боксеров из пакета, который дал мне Арнст, и мои черные спортивные штаны, после чего возвращаюсь в ванную, чтобы переодеться.

К тому времени, когда я вхожу в спальню во второй раз, Грейс уже передвинула поднос на комод и сидит в изножье кровати, при этом вид у нее куда более нервозный, чем когда она смотрела в глаза взбешенному дракону.

– В чем дело? – спрашиваю я.

Кажется, она смотрит на какую-то точку за моим плечом, когда говорит:

– Должно быть, ты тоже голоден.

Так и есть. Я чертовски голоден. Но не так, как тогда, в пещере, до этого дело еще не дошло. Я не испытываю острой нужды пить кровь – я чувствую себя некомфортно, но опасность мне не грозит.

– Со мной все в порядке.

– Я тебе не верю. – Она встает и подходит ко мне: – Ты можешь… ну, ты сам понимаешь.

Теперь уже я закатываю глаза:

– Ты же не мой персональный банк крови, Грейс.

– Да, но что, если я хочу им быть? – шепчет она.

Чего-чего, а этого я от нее не ожидал. Тем более что она не сказала ни слова после того, как мы с ней поцеловались. Впрочем, я и сам ничего об этом не сказал.