Шарм

– Эй, что ты делаешь? – спрашиваю я, хотя не совершаю ни малейших попыток отстраниться. Потому что, хотя у меня снова начинает обрываться сердце, это все равно приятно. Очень приятно. Более того, это правильно.

Хадсон определенно это чует.

– Не делай вид, будто тебе не хочется находиться здесь.

– Из-за одних этих слов мне следовало бы отодвинуться.

Он убирает руку с моей талии.

– Давай.

– Я бы так и сделала, – говорю я. – Но тогда мне пришлось бы снова смотреть на твою впадину.

– Упаси бог. – Его голос звучит сухо.

– Завтра я собираюсь поискать воду, – добавляю я, улегшись поудобнее.

– Что-то подсказывает мне, что завтра ты сделаешь много чего.

Он не ошибается, так что я оставляю его замечание без ответа. И меня наконец уносит в сон.

Глава 63 Крестики-нолики и гнев

– Грейс –

Мое сновидение об острове Коронадо прерывает громкий визг.

– Хадсон! – Я торопливо сажусь. – Какого черта? Что это такое?

– Я собирался спросить тебя о том же. – Он вскакивает и начинает надевать ботинки. – Откуда доносится этот шум?

– Он однозначно звучит не здесь. – Если бы этот визг раздавался здесь, то со здешней акустикой у нас бы наверняка уже лопнули барабанные перепонки. А мы просто чувствуем себя очень некомфортно. – Может, снаружи умирает какое-то животное?

– Да нет, наверняка никакое умирающее животное не могло бы издавать такой громкий звук, – отвечает он, направляясь к выходу из пещеры.

Я следую за ним. Если это какое-то раненое животное, возможно, я смогла бы ему помочь. Когда мой отец был жив, он то и дело спасал раненых животных. Какой бы серьезной ни была травма зверька, он всегда находил способ выходить его. У меня нет его сноровки, но кое-чему я у него все-таки научилась.

Но, выбравшись наружу, мы обнаруживаем, что источник звука не раненое животное. Собственно говоря, это вообще не животное.

– Дымка! – восклицает Хадсон.

Маленькая тень резко поворачивается и, подбежав к нему, бросается в его объятия.

– Как ты попала сюда? – спрашивает он, и я понятия не имею, понимает она его или нет. Но она что-то нечленораздельно верещит, машет и прыгает на него.

– В чем дело? – спрашиваю я, когда она наконец затихает. – Как она могла добраться сюда?

Хадсон явно ошарашен.

– Я тоже ее не понимаю. Но думаю, что она пошла по моему следу, а затем потеряла его, когда подошла к пещере.

– Поэтому она и психанула, – договариваю я. – Потому что решила, что потеряла своего драгоценного друга.

– Да ладно, я не виноват в том, что внушаю такую любовь. – Он дарит мне свою самую очаровательную улыбку – такую, которая особенно наглядно демонстрирует эту его чертову ямочку.

– Ты не виноват и в том, что у тебя на лице впадина, – отвечаю я, пожав плечами. – Но тебя все равно можно в этом обвинить.

– Это можешь сделать только ты.

– А что, здесь есть кто-то еще, о ком мне следовало бы знать? – Я вскидываю бровь.

– Здесь Дымка, – парирует Хадсон. – А ей нравится моя впадинка. То есть моя ямочка.

– В этом деле выигрываю я. – Я подхожу к Хадсону, но не слишком близко, потому что мне совсем не хочется, чтобы Дымка завизжала опять. – Что ты собираешься с ней делать?

Похоже, хотя я и стараюсь держаться от них на расстоянии, этой дистанции все же недостаточно, поскольку Дымка поворачивается и шипит на меня.

– Выкуси, – говорю я ей, закатив глаза.

– А что я, по-твоему, могу с ней сделать? – спрашивает Хадсон. – Она пойдет с нами.

– В Адари? Ты это серьезно?

– А какие варианты? – Похоже, он задет. – Оставить ее здесь?

Я хочу сказать «да», но, если честно, это просто потому, что мне не нравится, что она так ненавидит меня. К тому же я боюсь, что она может и правда укусить меня, если тени умеют кусаться.

Но я понимаю, что Хадсон прав. Мы не можем оставить ее здесь, на полпути к вершине. К тому же, если мы все-таки попытаемся это сделать, она просто последует за нами, и кто знает, какие беды это может принести.

– Хорошо. – Я вздыхаю. – Давай переоденься, пока я буду искать водоем. Я дам вам двоим время побыть наедине.

– Это звучит заманчиво, не так ли, Дымка?

В ответ Дымка весело верещит, и это верещание эхом отдается от стен пещеры, как я и опасалась.

– Переодевайся быстрее, – говорю я ему. – Или я уйду, оставив все грязные шмотки здесь.

Десять минут спустя я выползаю из пещеры, на сей раз с рюкзаком, полным грязной одежды, и четырьмя пустыми бутылками, которые я собираюсь наполнить.

Минутах в десяти от пещеры я нахожу речушку. Она узкая и бежит вертикально, а значит, быстро – как я и надеялась. Я где-то читала, что в быстрой воде бывает не так много бактерий, и я очень рассчитываю, что это правда.

Я быстро наполняю бутылки водой, затем пытаюсь выстирать нашу одежду, пусть и без мыла. К тому времени, когда я заканчиваю тереть ее о камень, она оказывается чистой, а мои руки становятся холодными как лед. Но это не мешает мне быстро искупаться. Должна признать, это приносит мне неизъяснимое удовольствие. Хотя вода и холодная, я очень рада тому, что наконец смогла смыть с себя грязь.