Шатаут

Почти все напряжение спало, просто потому что он здесь. Свадебные обязательства вынудили нас провести полтора дня порознь: мы веселились с подружками невесты и шаферами, развлекали семью, делали все что угодно, кроме того, чтобы быть вместе. Иронично, учитывая, в чем вообще состоит суть замужества.

– Немного. Просто сегодня столько всего произошло, понимаешь? Куча гостей, столько вещей, которые следует сделать и из-за которых приходится волноваться.

– Понимаю, – кивает он. – Когда выйдешь из этой комнаты, просто не отводи от меня взгляда. Церемония пройдет быстро, а после останется только веселиться. Не говоря уже о том, что ты станешь моей женой.

От этих слов у меня кружится голова.

– Последнее мне особенно нравится.

– Мне тоже. И я люблю тебя. Чертовски сильно, – и Тайлер тянется ко мне. В ту секунду, когда наши губы встречаются, все мои тревоги исчезают, и я углубляю поцелуй. Когда его язык скользит по моему, мы оба судорожно втягиваем воздух. Скорее всего, мой макияж испорчен, но мне все равно.

Прервав поцелуй, он проводит губами по краю моего подбородка и спускается ниже, разжигая страстное желание, которое оставалось неудовлетворенным в течение нескольких дней.

– Сколько у нас времени до выхода? – спрашиваю я, выгибая шею.

– Чуть больше часа, – бормочет Тайлер, покусывая мою ключицу.

– Можешь снять с меня платье, при условии, что позже снова упакуешь меня в него.

– Будет сделано, – хрипло смеется он.

Бонусная глава № 3 Сделала это

Серафина

– Мне страшно.

Мой агент Татьяна суетится вокруг, поправляя мой наряд.

– Не волнуйся. Ты справишься.

Через четыре минуты мне предстоит выступить по национальному телевидению, чтобы рассказать о моем последнем сборнике стихов. Я уже выпустила три, и было бы преуменьшением сказать, что этот возымел неожиданную популярность. Книга стала вирусной и попала в списки бестселлеров. Я все еще пытаюсь это осознать. Пусть это и замечательно, но в то же время слишком. Вместе с вниманием я обзавелась и изрядным количеством хейтеров. Иногда очень сложно не позволять им задеть мои чувства.

– Помни, о чем мы говорили, – подсказывает Татьяна.

Придерживайся безопасных тем. Не говори о политике. Ничего противоречивого. Улыбайся. Будь вежлива.

– Помню-помню.

После того, как мне в очередной раз подкрашивают губы и приглаживают волосы, я выхожу на съемочную площадку для первого большого интервью с Шеннон Саммерсайд. Ее шоу The Vibe – главный продукт американского дневного телевидения. По сути, она следующая Опра. Оказаться здесь – большая победа.

Шеннон тепло приветствует меня, когда я сажусь напротив, и мы болтаем о моей последней книге, обо мне самой и немного о моей семье. Пусть я и пытаюсь следовать советам Татьяны, все же напрягаюсь всякий раз, когда упоминаются мои дети, потому что не хочу выставлять их на всеобщее обозрение. У Тайлера нашлась парочка фанатов, которые перешли черту, поэтому прежде всего я ценю нашу частную жизнь и безопасность.

– Как вам удается совмещать материнство и карьеру? – спрашивает Шеннон, переходя к следующей серии вопросов. – Учитывая, как часто ваш муж находится в отъезде.

Этот вопрос всегда раздражает. Сам по себе он не плохой, но люди никогда не задают его мужчинам. По умолчанию считается, что мать является доминирующим родителем. Но когда Тайлер дома, все совсем не так. Он так же участвует в жизни наших детей, как и я. Если не больше.

– Я всегда находила смешным то, что никто не задает подобных вопросов Тайлеру, – я практически слышу, как в зрительном зале взрывается голова Татьяны, что побуждает меня сменить тактику. – У нас есть няня, да и моя мама помогает время от времени. Мне повезло, что рядом есть кто-то, кто всегда готов выручить. Я хочу, чтобы все это понимали, потому что я ни за что не справилась бы со всем в одиночку. Тайлер замечательный муж и заботливый отец.

– Понятно, – Шеннон одаривает меня улыбкой, которая не кажется слишком искренней. – Тогда вам очень повезло.

– Очень, – соглашаюсь я.

– Давайте немного затронем тему СДВГ, – говорит Шеннон, закидывая ногу на ногу. – В наши дни это кажется довольно распространенным диагнозом. Не кажется ли вам, что каждый немного страдает от СДВГ?

Теперь у меня вот-вот взорвется голова. Шеннон достаточно молода, чтобы понимать, что лучше не поддерживать старомодные взгляды и стигматизацию СДВГ. По крайней мере, на это хотелось бы надеяться.

Сделав глубокий вдох, я подыскиваю дипломатичный ответ.

– Нет. Это не СДВГ, пока он не вызывает определенных затруднений в вашем повседневном существовании. Неврологически здоровые люди не ощущают влияния данного синдрома на их жизнь. Например, когда у меня слишком много дел, я становлюсь подавленной и не могу сделать вообще что-либо. Мне сложно закончить начатое, даже если задание уже выполнено на восемьдесят процентов.

– М-м-м, – кивает Шеннон. – Вы не считаете, что это больше связано с проблемой самодисциплины?