Шато д'Иф и другие повести

Он снова соскользнул в море и поплыл дальше. Ландшафт выровнялся, начались плоские болота. Эрн проплыл мимо черной грязевой отмели, поросшей шевелящимися желто-зелеными волокнами – он обогнул эту отмель, стараясь держаться от нее подальше. Через некоторое время Эрн услышал шипение и громкий плеск; взглянув в сторону моря, он увидел мчащегося по волнам гигантского белого червя. Эрн плыл медленно и бесшумно – червь быстро обогнал его и скрылся вдали. Эрн упорно продолжал плыть до тех пор, пока берег, как раньше, не прервался устьем реки, вытекавшей из-под стены мрака. Выбравшись на берег, Эрн увидел только обширную унылую равнину, где не росло ничего, кроме лохмотьев бурого лишайника. Река, заполнявшая эстуарий, казалась еще полноводнее и стремительнее, чем та, которую он видел раньше; по ней иногда проплывали куски льда. В сторону штормовой стены дул пронзительный холодный ветер, поднимавший бегущие от берега волны с белыми гребешками. Едва заметный противоположный берег эстуария тоже был плоским, лишенным всякого контраста. Судя по всему, узкая полоса земли нигде не кончалась – казалось, она бесконечно тянулась между стенами грозовых туч и непроглядной тьмы.

Эрн вернулся на родное мелководье, не вполне удовлетворенный тем, что ему удалось узнать. Он видел чудеса, неизвестные его собратьям, но чему он таким образом научился? Ничему. Он не нашел ответа на свои вопросы.

Происходили перемены; их невозможно было игнорировать. Все сверстники Эрна теперь жили на поверхности и дышали воздухом. Зараженные любопытством – сходным с любопытством Эрна, но гораздо менее настойчивым – они беспокойно поглядывали на берег. Их половые различия стали очевидными; самцы уже пробовали игриво ухаживать за самками, от каковых попыток двухгребневые дети моря, чьи органы еще не развились, презрительно воздерживались. Становились более отчетливыми и социальные, не только физические, различия; дети моря все чаще обменивались насмешками и презрительными замечаниями, что иногда приводило к непродолжительным стычкам. Эрн предпочитал проводить время в обществе двухгребневых собратьев, хотя, ощупывая свой череп, обнаруживал лишь незначительные выпуклости и углубления, что в какой-то мере его смущало.

Несмотря на общее предчувствие перемен, нашествие двуногих застало детей моря врасплох.

Двуногие – не меньше двухсот – спустились вдоль заводей и выплыли в море, окружив мелководье. Эрн и еще несколько его соплеменников тут же забрались в заросли тростника на островке и спрятались. Другие дети моря возбужденно толклись и плавали кругами. Двуногие кричали, шлепая руками по воде. Ныряя и рыская из стороны в сторону, они погнали детей моря вверх по ложбине, до самого берега, покрытого сухой грязью. Там они стали выбирать одних и отвергать других; самых крупных особей заставляли подниматься на пляж, а подросткам и малькам позволяли вернуться на мелководье. Обнаруживая детей моря с двумя гребнями на голове, двуногие издавали торжествующие восклицания.

Отбор завершился. Плененных детей моря разделили на группы и погнали, карабкающихся и падающих, вверх по тропе; тех, у кого все еще были слишком слабые ноги, несли на руках.

Эрн наблюдал за происходящим, как завороженный, но не высовывался из укрытия. Когда двуногие и пленные дети моря скрылись, он проплыл по заводи и выбрался на берег, глядя вслед похищенным собратьям. Что он должен был сделать теперь? Вернуться на мелководье? Прежняя жизнь казалась ему скучной и унылой. Но он не смел встречаться с двуногими лицом к лицу. У двуногих был один гребень на голове; кроме того, они вели себя грубо и принимали внезапные, необъяснимые решения. Что же ему оставалось? Эрн смотрел то вперед, то назад, на море и на сушу, и в конце концов скорбно попрощался с юностью – отныне ему предстояло жить на берегу.

Он сделал несколько шагов по тропе, остановился и прислушался.

Тишина.

Эрн осторожно двинулся дальше, готовый кинуться в заросли тростника при появлении любых признаков опасности. Почва под ногами становилась не такой топкой; тростники поредели и расступились – вдоль тропы выстроились ароматные черные саговники. Еще выше поднимались тонкие гибкие лозы с наполненными газом листьями; трудно было сказать, что поддерживалось чем – листья стеблями или стебли листьями? Эрн стал двигаться еще осторожнее, все чаще задерживаясь, чтобы прислушаться. Что, если он встретится с двуногими? Убьют ли его? Эрн колебался и даже оглянулся, оценивая расстояние до моря… Но решение было принято. Он продолжил разведку.

Раздался звук – откуда-то спереди, неподалеку. Эрн бросился прочь с тропы и растянулся плашмя за кочкой.