Шато д'Иф и другие повести

Себастьяни кивнул: «В 1963 году. Пустая затея. Эти ракеты – „Титаны“ – к тому времени уже устарели, пусковые установки обходились слишком дорого, техобслуживание – сплошная головная боль. Месяц тому назад их списали и продали японской фирме, занимающейся переработкой утиля – боеголовки, разумеется, никому не продавали. На прошлой неделе Адуи Шгаве, премьер-министр Лахади, купил эти установки – по всей видимости, не консультируясь ни с Россией, ни с Китаем и не заручившись их одобрением этой сделки».

Себастьяни ввел с клавиатуры какие-то коды – экран мигнул и затуманился. «Все еще не вполне освоенный процесс, – критически заметил Себастьяни. – Изображение регистрируется посредством осаждения атомов на светочувствительном кристалле. Камера эффективно, хотя и причудливо, замаскирована в виде комнатной мухи». На экране вспыхивали красные и золотистые блестки: «Примеси – инженеры называют их инородными молекулами». Камера сфокусировалась – на экране появился конференц-зал под высоким куполом, ярко озаренный рассеянным солнечным светом.

«Новая архитектура, – ехидно обронил Себастьяни. – Помесь зимбабвийской хижины, декораций из „Доктора Калигари“ и московского Большого театра».

«В ней есть некое дикое очарование», – отозвался Кийт.

«В наши дни Феджо – своего рода выставка африканских достижений, причем, вне всякого сомнения, весьма впечатляющая выставка, – Себастьяни прикоснулся к клавише, чтобы остановить кадр видеозаписи. – Шгаве – во главе стола, в зеленых с золотом одеждах. Вы его, конечно же, узнали».

Кийт кивнул. Крупное тело Шгаве и его мускулистое круглое лицо он помнил почти так же хорошо, как свое собственное.

«Справа от него – Леонид Пашенко, русский посол. Напротив – китайский посол, Цзя Лю-Минь. Остальные – секретари и помощники». Себастьяни возобновил воспроизведение записи: «Мы не смогли записывать звук, но специалисты, читающие по губам, предоставили приблизительный перевод… Шгаве объявляет о приобретении установок. Он ведет себя вежливо и дружелюбно, но при этом наблюдает за Пашенко и Цзя с бдительностью голодного ястреба. Русский и китайский послы удивлены и раздражены сделкой – возможно, впервые за многие годы соглашаясь друг с другом… Пашенко интересуется: зачем государству Лахади понадобилась такая мощная система вооружений? Шгаве отвечает, что установки можно было приобрести за бесценок, и что они будут способствовать как обороне, так и престижу его страны. Пашенко возражает на том основании, что СССР гарантировал независимость Лахади, в связи с чем проявлять беспокойство по поводу обороны Лахади излишне. Цзя сидит и думает. Пашенко, однако, разговорчив. Он указывает на тот факт, что «Титаны» не только устарели и лишены боеголовок, но и требуют применения сложного крупномасштабного комплекса технического обслуживания и поддержки.

Шгаве смеется. «Мне это известно, – говорит он. – Именно поэтому я прошу помощи у СССР. Если мне откажут, я направлю такой же запрос правительству КНР. Если и эта просьба не будет удовлетворена, я обращусь к другому партнеру».

Пашенко и Цзя замыкаются, как улитки в раковинах. Они ненавидят друг друга и не доверяют друг другу. Пашенко решился заявить, что он проконсультируется по этому вопросу с Кремлем, и на этом совещание закончилось».

* * *

Экран опустел. Себастьяни откинулся на спинку кресла: «Через два дня Тамба Нгаси покинет своих избирателей – жителей поселка Котоба на берегу реки Даса – чтобы принять участие в собрании Верховного Парламента в Феджо, – Себастьяни вызвал на экран подробную карту и указал светящимися точками взаимное расположение Котобы и Феджо. – Нгаси спустится по реке на моторном баркасе в Дасаи, откуда отправится поездом в Феджо. Предлагаю вам перехватить его в Дасаи. Тамба Нгаси – один из „людей-леопардов“, он принимал участие в истреблении белого населения Родезии. Для того, чтобы занять место в Верховном Парламенте, он убил дядю, брата и четырех двоюродных братьев. Так что не испытывайте никаких сожалений, принимая чрезвычайные меры».

Себастьяни выключил экран брезгливым жестом: «Мы неоднократно обсуждали программу дальнейших действий, – он протянул руку, открыл шкафчик и вынул потертый чемоданчик из стекловолокна. – Вот ваш комплект. Вы знакомы с его содержимым – за исключением, пожалуй, вот этого…» Себастьяни показал Кийту три флакона с белыми, желтыми и коричневыми таблетками, соответственно: «Судя по надписям на ярлыках – витамины, – он пристально взглянул Кийту в глаза. – Мы их называем „пилюлями непопулярности“. Не принимайте их, если не хотите приобрести непопулярность».

«Любопытно! – заметил Кийт. – Как они действуют?»