Шатун

С последним утверждением Руслан бы поспорил, но в литературе подобно сложенные губы и выражение лица называли именно так. В общем, женщина была интересная, но, если бы не приказ, Шатун ни за что бы не стал с ней связываться. Похоже, ей давно все обрыдло, и она искала развлечений, даже запретных. Взгляд женщины обежал зал и, остановившись на двух офицерах, настороженно замер. Один из купцов, заметив ее интерес, оглянулся и, увидев двух гостей, презрительно скривился.

— Похоже, Михаил Сергеевич, нас скоро начнут медведем травить, — хищно усмехнулся Руслан, и от этой усмешки Рязанов зябко передернул плечами.

— Не посмеют, — фыркнул он, беря себя в руки. — Задирать дворян, а тем более офицеров, чревато.

— После двух стаканов во лбу они и не такое устроят, — хмыкнул Шатун.

— Посмотрим, — зло усмехнулся граф. — Я им такое расследование устрою, взвоют. Еще и с таможенным ведомством уговорюсь. Вообще разорим.

— А не проще морды набить как следует? — поддел его Руслан.

Подошедший к столу официант ловко расставил закуски и, наполнив бокалы коньяком, удалился. Рязанов подхватил свою тару и, подняв ее над столом, произнес тост:

— Ну, за начало вашей службы, князь.

— Не стоит издеваться, Михаил Сергеевич. Мы оба знаем, что я не князь, — чуть скривился Руслан, беря свой бокал.

— Господь с вами, Руслан Владимирович, какая издевка? — изумился Рязанов. — Я от чистого сердца говорю. И должен признать, что благородство ваше для меня изначально видно было. Еще когда вы из-за знахарки с абреками сцепиться не побоялись. Да и с бумагами у вас теперь все в порядке. Все честь по чести. Так что никакой издевки, ваше сиятельство. Привыкайте, Руслан, отныне вы князь. Самый настоящий. Новая жизнь, новые реалии, только имя старое.

— Пожалуй, — задумчиво кивнул Шатун. — Что ж. Тогда за новые реалии, — хмыкнул он и, качнув бокалом в сторону графа, поднес его к губам.

Отличный напиток горячим комком прокатился по пищеводу и, упав в желудок, начал растекаться по телу приятным теплом. Подвинув к себе тарелочку с чем-то приятно пахнувшим, Руслан подхватил вилку и запустил ее в закуску. Рязанов зеркально повторял его действия. Закусив, они, не сговариваясь, усмехнулись и снова дружно взялись за бокалы. Коньяк и вправду был отличным, пища вкусной, а общество и без того было приятным. В общем, жизнь кое-как налаживалась.

Сослуживцы закончили с закусками, и официант принес горячее, когда в зале снова стало шумно. Купцы явно желали веселья, и цыгане ударили по струнам. Зазвучали скрипки, гитары и бубны. Дрессировщик поднял медведя на задние лапы, заставляя его крутиться вокруг своей оси. Глядя на зверя, Руслан только головой покачал.

— Что-то не так, Руслан Владимирович? — насторожился Рязанов.

— Медведь, — вздохнул Шатун. — Ему бы сейчас в лесу жирок в зиму нагуливать, а его на потеху плясать заставляют. Жаль зверя, — проворчал он, отворачиваясь от этого зрелища.

— Увы, законом не запрещено, — понимающе вздохнул Рязанов. — Сами зверя добыли, сами обучили, сами и пляшут.

Словно услышав их разговор, медведь остановился и, опустившись на все четыре лапы, решительно направился к их столику. Дрессировщик принялся дергать зверя за поводок, но мишка даже ухом не повел. Вскинув морду и поводя широкими ноздрями, он упрямо тянул человека к столику. Руслан, заметив это, насторожился и быстро осмотрел блюда на столе. В небольших розетках нашелся мед. Свежий, пахучий. Медведь явно навелся на этот запах.

Глазами указав графу на возможную проблему, Руслан опустил руку к поясу и пальцем сбросил с медного шпенька ремешок, придерживавший револьвер в кобуре.

— Постарайтесь без стрельбы, — тихо попросил Рязанов, оценив ситуацию.

— Даже в медведя?

— Не хотелось бы. Он, пожалуй, единственный, кто тут ни в чем не виноват, — развел граф руками.

— Ладно. Тогда попробуем обратить все в фарс, — предложил Руслан и, подхватив розеточку с медом, переставил ее на самый край стола.

Медведь, добравшись до стола, поднялся на задние лапы и, оперевшись передними на стол, одним движением широкого языка смахнул лакомство с посудины.

— Ты что же, шельма, зверя не кормишь? — строго поинтересовался Рязанов, подвигая мишке свою розетку с медом.

— Кормлю, ваше благородие, да только он до меда шибко охоч. Как учует его, так никакого сладу со зверем нет, — запричитал цыган, делая очередную попытку оттащить топтыгина от стола.

— Врешь, подлец. Голодный у тебя зверь. Вон, смотри. Даже человечью еду ест, так что за ушами трещит, — наехал на него граф.

— Да только утром кормил, ваше благородие. Вот тебе крест, — побожился цыган, даже не делая попытки перекреститься.

— За испорченный обед заплатишь, — резюмировал Руслан, подвигая медведю тарелку с жарким.

* * *

Выросший словно из-под земли метрдотель, услышав слова Руслана, скривился и, слегка наклонившись над столом, негромко пообещал:

— Господа, в случае отказа платить я полицию вызову.

— Зови, любезный, — хищно оскалился Руслан. — И побыстрее, пока я совсем не рассердился.