Щемящей красоты последняя печаль

Моей не скроет краска седины,
Да и зачем мне эти ухищренья.
Они навряд ли для меня годны,
Ведь седина — природное явленье.

Белила волоса мои судьба,

В отливе серебристом скрыто много:
Годов моих прошедших ворожба
И не всегда счастливая дорога.

Седых волос сияющая прядь —

Награда мне от Бога за терпенье,
И не хочу я ничего менять,
Обманывая чьё-то впечатленье.

Пусть серебрятся волосы мои,

Покрытые не краскою, но пеплом…
Душа моя, ты вечности сродни,
Ведь я уже не «авангард», я — «ретро».

Расстрел семьи

Они вошли. И весело, и страшно
В своём нетрезвом злобном кураже,
Как на охоте с гоном, — бесшабашно, —
Где разум не стоит на стороже,

А лишь азарт кровавый, как утеха,

Реванш за темную, пустую «жись»,
Когда за гранью мнимого успеха
Душа чужая отлетает ввысь.

Как возбуждает красное на белом

И глаз чужих смертельная мольба,
И в вихре ненависти угорелой
Лихая неприцельная стрельба!

И вот лежат бесформенною грудой

Те, что дышали пять минут назад…
Стрелки ушли, поматерившись грубо
И друг от друга отвернувши взгляд.

В хороводе теней

В хороводе теней, в полутьме утомлённого зала,
В остывающей памяти мглы и неясных имён
Я сама словно тень, я сама словно тень танцевала
Посреди позабытых и проклятых Богом времён.

В междуречье судьбы, на распутье условностей мира,

В отраженьях зеркал бесконечно помноженный свет
Надо мною сиял, и звучала недрёманно лира,
Только жаль, что в судьбе указателей к радости нет.

Понапрасну грущу, понапрасну лелею биенье

Этой грусти своей, уносящей в безвременье дни,
Ведь недаром опять я молю, мой Господь, о прощенье, —
Нет другой у меня всепрощающей близкой родни!

Косово

По ком звонят колокола, ты слышишь? По стране!
Там от церквей — одна зола, всё Косово в огне.
Кусочек суши, край чужой, но слышно плач и стон,
И бьется колокол святой, неся последний звон.
Там наши братья имут смерть от пришлых басурман.
Где красотой дышала твердь, — лишь злобы океан.
Захват земли… печальна весть, но неизбежен рок.
Едва на запад взор отвесть, — окрасится восток.
Чужой язык теснит славян, смыкая рубежи,
И полумесяц острия вонзает, как ножи.
Летят кресты и купола, враги кромсают плоть,
Со скорбью зрит на силы зла невидимый Господь.
Несёт земле и боль и страх горячих точек рябь,
И в человеческих глазах читается: «Ограбь,
Убей, присвой, возьми сейчас и надругайся всласть.
Пока твой разум не угас, смакуй же эту власть!»
Но минут царства и уйдёт в безвременье народ,
Что грабежом одним живёт и кровь чужую пьёт.
И эту скверну унесёт, сметёт рука Творца.
Другое царствие грядёт, ведь жизни нет конца!

К помазанникам