Щепки плахи, осколки секиры

– С Троянской войной, допустим, понятно, хотя все это сказки, – возразила Верка. – А при чем здесь инквизиция? Выходит, бабы сами виноваты, что их на кострах жгли?

– А как же… Не зря, значит, жгли. Достали они мужиков. Не было, как видно, другого способа, чтоб этих стервоз на место поставить. Если мне не веришь, у Смыкова спроси. Он протоколы инквизиции подписывал. В таком городишке, как наш Талашевск, каждый день по дюжине ведьм сжигали. Вместе-с черными кошками. Вот такие пироги.

– Вранье все это, -изрек Смыков. – Инквизиция действовала в рамках закона, а все спорные дела передавала на усмотрение светских властей. С них и спрашивайте… Но мы уклонились от темы. Я поинтересовался: что нас ждет в Отчине?

– Работа ждет, – сказал Артем. – А еще: опасность, стычки, конфликты… Будете исправлять эти самые перегибы. Спасать людей. Не только своих земляков, но и кастильцев, степняков, арапов, киркопов. Одних будете кормить, других умиротворять, третьих переселять в безопасные места… Если таковые еще имеются. Но, конечно,. первым делом нужно навести порядок на вашей собственной родине. Говоря высокопарно, Отчина есть тот краеугольный камень, от которого зависит судьба всех остальных стран. Если она выстоит, значит, выстоит человечество… Я, конечно, имею в виду то человечество, которое оказалось выброшенным на Тропу.

– А вам-то самому зачем это надо? – осведомился Смыков. – Вы лицо постороннее. Как шли себе ровненько, так и дальше идите. От лишних хлопот, знаете ли, бессонница бывает.

– Я мог бы привести немало доводов в защиту своей позиции, – сказал Артем.

– Начиная с самого элементарного: «Негоже проходить праздно мимо горящего дома, из которого доносятся вопли обитателей его», и кончая довольно замысловатым: «Желание помочь вам – это бессознательное стремление к искуплению собственных грехов». Однако ни один из этих доводов нельзя считать не только исчерпывающим, но даже чистосердечным. Поэтому не лезьте мне в душу. Я решил помочь вам – вот и все! Никаких комментариев. А что меня ждет, успех или неудача, покажет время. О делах человеческих судят по результатам, а не по риторике, этим делам предшествующей.

Занятые разговорами, они не заметили, как отмахали порядочное расстояние. Никаких ориентиров в Будетляндии не сохранилось, и ватага шла теперь, полагаясь только на чутье Артема. Вообще эта страна, где раньше и плюнуть-то было нельзя, не попав в какое-нибудь творение рук человеческих, теперь больше напоминала собой дикие пустоши Изволока или мрачные предгорья Агбишера – кругом каменное крошево, вставшие дыбом бетонные глыбы, холмы песка, глинистые овраги и нагромождение всего того, что некогда являлось продуктом тончайших технологий, а ныне превратилось в субстанцию для выращивания мхов и сорняков.

Лишь изредка на пути ватаги попадались какая-нибудь перекошенная башня, цепочка опор, когда-то поддерживающих линию подземки, да чудом уцелевшие остовы небоскребов. Если кто-то из будетляндцев и сумел в свое время пережить набеги дикарей и террор аггелов, то теперь на этом народе можно было окончательно поставить крест.

Иногда у Цыпфа создавалось впечатление, что в такой мясорубке не смогли бы уцелеть не только люди, но даже насекомые. Исключение, по словам Артема, представлял лишь район «глубокого дромоса», по неизвестной причине не затронутый стихией разрушения. Пятно волшебного света по-прежнему сияло среди развалин, приглашая всех желающих познакомиться с чудесами Синьки. В тех же краях сшивались и уцелевшие аггелы. Вот только судьба Ламеха оставалась неизвестной. Первый привал сделали в окрестностях пещеры, представлявшей собой горловину какого-то полуразрушенного туннеля. В случае непогоды предполагалось укрыться под его сводами.

В топливе, слава Богу, недостатка не ощущалось. Кругом хватало и древесной щепы, и сломанных веток, и вывороченных пней. Люди, успевшие забыть запах дыма, тепло костра и вкус горячей пищи, блаженствовали. Все их тревоги, дурные предчувствия и страхи рассеивались (правда, не у всех естественным образом – Зяблику для поднятия настроения пришлось налить стаканчик). Похоже, что прогнозы Артема сбывались – безжизненные руины Будетляндии не интересовали больше никого, ни ангелов-хранителей, ни демонов-разрушителей. За целый день пути ватагу не побеспокоил даже случайный шорох.

Смыков сетовал на то, что пропало очень много полезного добра, а Зяблик, наоборот, считал гибель Будетляндии благом для человечества. В качестве довода он приводил пример с кирквудовской пушкой, способной погубить целую страну. По его словам, хватало тут и других опасных игрушек. Шоколадка, конечно, вещь хорошая, но только не тогда, когда ее получаешь в комплекте с химической или ядерной бомбой. Верка напомнила было о мрачных чудесах, творившихся раньше вблизи поврежденных кирквудовских установок, но ей популярно объяснили, что раз нет небесного невода, то бишь приемной антенны, то не должно быть и никакой энергии, порождающей подобные фантомы.

Цыпф крепился, крепился, а в конце концов не выдержал: