Щепотка магии

Прю улыбнулась, обнажив редкие тускловатые зубы, и зашагала с ней в ногу. Соршу прошиб нервный пот. Далеко ли она была от дома? Слышала ли их разговор? Сорша снова пожалела, что мама так строга к Прю. Той и так было непросто жить в тени сестры – маминой любимицы, да еще с удивительными способностями. И даже если Прю время от времени косится на нее с досадой, разве можно ее за это винить?

– Ты уже проверила силки?

– В них ничего нет. – Прю сунула руки в карман передника и засвистела сквозь зубы. – Не хотела идти домой с пустыми руками, решила подождать и еще раз проверить. А мама уже и рассердилась.

– Это все жара, – пробормотала Сорша. Она всегда придумывала оправдания для маминой резкости. Мол, она устала, замерзла, хочет есть…

Прю посмотрела на нее долгим взглядом.

– Да, понимаю, – сказала она наконец. – Бедная мама.

– Пойдем вместе? – предложила Сорша. – Может, хотя бы у обрыва будет ветерок.

Они добрались туда за несколько минут, по дороге болтая о жаре, однако ощущение тревоги всё нарастало, нависало над Соршей подобно грозовой туче. Когда сестры добрались до обрыва, порыв ветра с морских топей ненадолго развеял это неприятное ощущение, а заодно и осушил мокрый лоб Сорши. Девушка вгляделась вдаль – туда, где виднелось расплывчатое пятно главного острова. Он был слишком далеко, и днем смотреть было особо не на что. Зато ночью там светились красивые огоньки.

После этого ее взгляд, как всегда, задержался на острове Утраты. Он тоже был слишком далеко для того, чтобы разглядеть часовню или керны на могилах, но пещеры в скале отсюда можно было увидеть. Из илистого берега перед Тремя Вдовами полукругом торчали смертоносные скалы.

– Чертовы Зубы сегодня будто голодные, – заметила Прю.

Сорша кивнула. Как раз был отлив, и можно было рассмотреть скалы во всех ужасных подробностях. Их острые края, которые не могла укрыть отступившая вода, торчали наружу. Глядя на них, Сорша не могла не подумать о той ночи почти два десятка лет назад, когда ее маму чуть не выбросило на скалы, на которых пузырилась морская пена. Она тогда спаслась ценой жизни трех незнакомцев. Незнакомцев, которые навсегда остались с ней.

– Знаешь, тут люди говорят… Меня не видно в траве, и я слышала, как они шепчутся…

Руки у Сорши покрылись мурашками – даром что вечер был жаркий. Она не рассказывала об Уинтере ни Прю, ни маме… хотя мама и сама догадалась.

«Мама всегда все видит…»

– И о чем говорят? – рассеянно спросила она. – Расскажи.

Сейчас она больше всего хотела как следует поплавать в прохладной воде, думая об Уинтере, а потом прийти к нему в темную пещеру.

Прю поддела ногой камушек, и тот скатился с обрыва.

– Говорят, что сбежавший узник все еще здесь, на острове. Что вода стоит слишком низко, и уйти у него никак не получилось бы. Так что он где-то прячется.

– Думаю, будь это так, его уже нашли бы. – В голосе Сорши звучало раздражение. Проклятая жара! Проклятые слухи! Мама говорила ей то же самое. – Они ведь обыскали каждый уголок, разве нет?

Сорша говорила спокойно, но внутри у нее все трепетало. Если Сорша что-то прятала, это никто не мог найти (кроме мамы – а с недавних пор даже ей это не удавалось), и все же, как бы она ни доверяла своим способностям, она была не настолько самонадеянна, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.

– Если кто-то ему помогает – неудивительно, что его не нашли. – Прю опустилась на колени и сорвала сухую травинку. – Они, конечно, искали. Но на острове много потайных мест. И все знают, что ты можешь спрятать что угодно. – Прю закусила травинку. – В детстве ты никому не раскрывала свои тайники. – Она игриво толкнула Соршу локтем. – Даже мне.

Сорша неловко улыбнулась. Почему Прю всегда так настойчива, почему вечно пытается залезть ей в душу? Даже до появления Уинтера у Сорши были секреты, которыми она не хотела делиться, но сестра, кажется, этого не понимала.

– Знаешь, – продолжила Прю, – если есть какие-то потайные места, о которых знаешь только ты, то о них и правда стоит рассказать надзирателям.

– Если они такие болваны, что не могут найти детские тайники, – пусть пеняют на себя.

Сорша не отводила взгляда от топкого, болотистого берега под обрывом, боясь, что по ее глазам можно все прочитать, но уже понимала, что узелок ее тайны потихоньку распускают, нитка за ниткой.

– Мы обе знаем, что речь не только об этом.

Трепет в груди усилился, словно там махала крыльями уже не бабочка, а птица.

– Да, но, кроме вас с мамой, никто не знает, что именно я умею. Они, может, что-то и подозревают, но доказать это никогда не смогут.

В бесцветных глазах мелькнула тревога.

– И все-таки будь осторожна. – Прю замолчала и огляделась. – Это правда, да? Ты действительно прячешь беглого узника?

– Нет, конечно. – Ложь сухим пыльным комом застряла у нее в горле.

– Но я где-то час назад слышала, как два стражника разговаривали у колодца. Я туда прокралась, чтобы попить воды. Я пряталась в кустах и особо не вслушивалась, о чем они говорят, пока не услышала твое имя. Кто-то вчера вечером видел тебя с ним возле пещер.