Щепотка магии

Лодка тронулась с места, и Бетти поудобнее устроилась среди тряпок. По крайней мере, теперь они двигались в верном направлении, то есть одной заботой меньше. Но остальные заботы по-прежнему теснились у нее в голове. Она подумала про надпись на стене башни. Уиддершинс… Может быть, кто-то оговорил Соршу? Неужели проклятию положила начало зависть или ложь?

– Что было дальше? – спросила она, дрожа. Кончики ушей и носа стыли в тумане. – С Соршей Спеллторн?

Глаза Фингерти сузились, прекратившись в щелочки.

– Истории ей подавай! – фыркнул он. – Не слишком ли ты обнаглела? Это имя тут даже произносить вслух не стоит!

– Мне надо знать, – твердо сказала Бетти.

– Так вот к чему это все, оказывается? – хрипло протянул Фингерти. – Похоже, ты и без меня все знаешь про Соршу Спеллторн!

– Ты о чем? Я бы тогда не спрашивала!

– Ха! – Фингерти опустил весло и ткнул в ее сторону кривым пальцем. – Ты меня не обманешь. Я все своими глазами видел, так-то.

– О чем он бормочет? – спросил Колтон.

– О куклах! – воскликнул Фингерти. – О чем же еще? Ты что, не знаешь, что это ее куклы?

Бетти уставилась на него во все глаза, потом перевела взгляд на матрешек, которых сжимала в руке. Наконец она поняла, о чем говорил старик и в чем была суть той истории, что он рассказывал в «Потайном кармане».

Истории, в которой два контрабандиста и шпионка пожертвовали жизнью ради новорожденного ребенка. В которой Сорша, пользуясь таинственными силами, наблюдала за людьми и вместе с сестренкой пряталась от опасности. Наблюдала… и пряталась. И переносилась из одного места в другое в мгновение ока.

– Они принадлежали ей, – прошептала Бетти, пораженная этой мыслью. Ужасное наследие ее семьи было неразрывно связано с Соршей. – Ее силы не исчезли – они передавались в нашей семье из поколения в поколение.

Она схватила Фингерти за костлявое колено и потрясла.

– Фингерти, пожалуйста, расскажи мне все, что знаешь про Соршу Спеллторн. От этого зависит моя жизнь – и жизнь моих сестер. Как она оказалась в Вороньей башне?

Фингерти налег на весло, толкая лодку вперед.

– Она доверилась не тому человеку.

Глава 19 История Сорши

Из-за топей доносился звон тюремного колокола, эхом отдаваясь у Сорши в голове. Колокол не умолкал все утро, и по острову гуляли слухи и сплетни. Через несколько часов прибыли тюремщики; они прочесывали берега, стучались в двери. По их словам, сбежавший узник, некий мошенник, был еще молодым и довольно крепким – но не настолько, чтобы преодолеть сильные течения и добраться до берега. Его тело до сих пор не нашли.

Когда они покинули остров, Сорша спустилась в одну из песчаных бухточек. После прилива там часто можно было обнаружить моллюсков и мидий – и другие сокровища из глубины. Однажды она нашла там жемчужину и подарила Прю на шестнадцатилетие. Это было несколько недель назад.

Сорша услышала его прежде, чем заметила. По берегу разнесся протяжный стон, полный муки. Сорша рукой заслонила глаза от солнца, ожидая увидеть морского льва. Когда стон раздался снова, Сорша краем глаза уловила движение и поняла, что невдалеке от нее лежит не покрытый илом камень, а почти бездыханное тело.

Убедившись, что рядом никого нет, она подошла поближе и опустилась на гальку. К ее удивлению, беглец оказался ненамного старше ее, и она задалась вопросом: как за такую короткую жизнь можно совершить все то, в чем его обвиняли? Все опасения при виде него отпали сами собой: юноша был слаб, как котенок. Он поднял на нее серые глаза – красивые, даже при том что ресницы слиплись от песка. Корка засохшего ила у него на губах треснула, и он произнес:

– Помоги… пожалуйста…

Сорша могла бы бросить его здесь или позвать тюремщиков, но ее охватила жалость. Жизнь в нем едва теплилась – и наверняка угасла бы, окажись он снова в сырой камере. Подолом юбки она осторожно вытерла грязь с его лица. Беглец смотрел на Соршу с таким доверием, с такой благодарностью, что этот взгляд ее покорил. Никто и никогда так на нее не смотрел. Сорша уже тогда поняла, что поможет ему и спрячет его в пещере, скрытой от посторонних глаз.

Его звали Уинтер Бейтс. С каждым днем, с каждым обедом, который Сорша украдкой ему приносила, он набирался сил. Он рассказывал ей о своем прошлом и делился надеждами на будущее. Он умел рассмешить ее, как никто другой: мама и Прю никогда не шутили, а улыбались сухо, одними губами. И Сорша помимо собственной воли тянулась к нему и уже воображала будущее, в котором им не придется расставаться.

Уинтер понемногу приходил в себя, становился все крепче – как и ее чувства к нему.

А опасность подбиралась все ближе.

Жители острова всю неделю шептались, но Сорше это было не в диковинку.

Поначалу она не придавала значения ни косым взглядам, ни тому, как прерывались разговоры, когда она входила в лавку, или в церковь, или проходила мимо открытой двери. За восемнадцать лет на острове она привыкла, что в каждой бочке меда бывает ложка дегтя, что про нее постоянно ходят сплетни. Достаточно было не обращать на них внимания – и рано или поздно они затухали сами собой.