Щербатые (СИ)

Северус снова вздохнул, прислушался к оглушающей тишине пустого дома и отодвинул неплотно прикрывающие окно занавески. Как и ожидалось, машины Уизли во дворе не было, Северус должно быть пропустил мимо ушей момент, когда назойливые студенты уходили. Но так даже лучше, ему не нужно было никого благодарить, говорить ненужные никому слова. Северус развернулся и направился на кухню, на ходу вспоминая, что еды в доме наверняка нет от слова совсем.

Ожидания не оправдались, когда Северус увидел в кухне свет. Крохотная надежда, что его нечаянно включили и не выключили, уходя, растаяла, когда к свету добавились едва слышные звуки гремящей посуды и шум воды. Северус закатил глаза, мысленно готовясь ругать не видящую границ Поттер, и застыл, замечая вместо девчонки высокую мужскую фигуру.

Невилл Лонгботтом хозяйничал на его кухне, и делал он это на удивление лучше, чем обращался с зельями. Он должно быть сходил в магазин, потому что на тщательно вымытом столе были разложены овощи, а в руках юноша держал большой кусок свежего мяса. Никто прежде не готовил ему, никто даже не заходил в его дом, так что Северус замер, завороженный зрелищем, и оперся плечом о дверной косяк.

- Ой, профессор! – Лонгботтом обернулся к нему и едва не выронил мясо из рук.

Смутившись, он бросил его в мойку, отчего брызги фонтаном разлетелись по кухне, и спешно закрутил кран, вытирая руки полотенцем. Северус закатил глаза и отлепился от стены, входя наконец внутрь. Он молча оттеснил юношу в угол и выверенными движения принялся расправляться с подготовленными ингредиентами.

Северус никогда не учился готовить специально, умение пришло как-то само, потянулось от знания ингредиентов зелий. Он не любил находиться на кухне, но домовика у него не было, так что приходилось либо все же стряпать самому, либо тратить почти все деньги на кафешки и забегаловки. Лонгботтом замер где-то за его спиной и не произносил ни звука, пока Северус не обернулся проверить, не испарился ли он ненароком.

- Гарри и Гермиона уехали, – сказал он, под тяжелым взглядом Северуса плюхаясь на стул.

- Я заметил, – бросил Северус и отвернулся.

Он не спрашивал, но на языке вертелся вопрос, какого драккла сам Лонгботтом еще здесь. Юноша долго молчал, и по комнате разносились лишь лязгающие звуки ножа и скрежет скользящей по плите сковородки.

- Вы были моим боггартом, когда мы изучали их на третьем курсе, – Лонгботтом сказал это тихо, бросил как бы невзначай, а Северус от неожиданности едва не уронил сковороду себе на ноги.

Нет, Северус знал об этом, после того занятия в учительской его доставали насмешками еще около месяца, но он никогда бы не подумал, что этот ребенок вот так запросто выдаст такое ему в лицо.

- На самом деле вы не были главным моим страхом, – продолжал Невилл, – просто вы были ближе всех остальных.

Северус согласно кивнул, не зная, что может сказать на такую исповедь. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул, отер вспотевшие ладони о штаны и вернулся к готовке.

- По сравнению с теми ужасами, что ждали меня дома, вы, если подумать, были совсем не страшным, – Невилл усмехнулся слегка грустно и продолжил, словно ответ Северуса ему и не был нужен, – то, чего я боялся, не всегда могло принять материальную форму и сидело так глубоко в душе, что даже боггарт достать не смог.

Северус знал о состоянии родителей Невилла, знал о непримиримом характере его бабушки. Он не мог в полной мере представить себе чувства этого ребенка, но мог отдаленно понять его терзания. У самого Северуса было много страхов, гораздо больше, чем приятных воспоминаний, и многие из них тянулись из детства. Он, признаться, не знал, кем предстанет боггарт для него, потому что то занятие было единственным, которое Северус прогулял. Он всегда считал, что выставлять напоказ что-то настолько глубоко личное не просто неэтично, но еще и может навредить не до конца окрепшей психике ребенка.

Дети борются со своими страхами по-разному. Кто-то принимает их и так становится сильнее, кто-то заталкивает в самую глубину души, кто-то делает вид, что их нет. Кто-то, не в силах побороть ужасы подсознания, накидывается на другого, более слабого, того, кто кажется легкой мишенью. Дети бывают жестокими и не понимают этого, самоутверждаются за счет других, перекидывают на них свои слабости. Северусу казалось, что он знает о страхах больше любого другого.

Северус не заметил, как закончил готовку, очнулся от своих мыслей только тогда, когда еда на сковороде громко зашипела, пригорая. Он быстро погасил огонь и завертел головой в поисках тарелок, но ни одной чистой в пределах видимости не оказалось. Невилл сидел и почти не реагировал, тоже погрузившись в мысли, так что Северус понял – спрашивать у него бесполезно.

Громкий стук сковороды о столешницу заставил мальчишку вздрогнуть. Он дернулся, едва не падая со стула, проморгался и уставился на Северуса с таким неподдельным непониманием, что рука Снейпа сама собой потянулась ко лбу. Северус вздохнул, молча сунул ему в руку вилку и уселся на стул напротив.