Щит и вера

– Так, давайте приступим к делу, – выдержав многозначительную паузу, вновь продолжил он, – мы вас пригласили, учитывая ваше героическое военное прошлое, для того, чтобы просить вас о сотрудничестве с нами. Вы, как опытный разведчик, теперь являющийся ответственным руководителем, в подчинении которого находится много людей, подходите нам.

Закончив этот небольшой монолог, майор своими невыразительными и бесцветными глазами вопросительно посмотрел на Савелия, тот молча выжидал продолжения.

– Мы хотим вам дать несложное, но ответственное и важное для нас поручение. Вы, как человек, прошедший всю войну в разведке, несомненно, справитесь с ним без особого труда, – продолжил он. И вновь многозначительная пауза с испытывающим взглядом, обращённая на Савву, просверлила его глаза.

– Да что там, будем говорить прямо, товарищ Зыков. Нас интересуют сведения по некоторым хорошо известным вам людям, которые проживают здесь, в Камне. Вы должны будете еженедельно в письменном виде сообщать нам о них: чем занимались, куда отлучались, с кем встречались, также о членах семьи. Вот собственно и всё. Люди эти рядом с вами, поэтому труда для вас не составит предоставлять нам эту информацию. Ну как, Савелий Григорьевич, по рукам? – закончил майор дружественным тоном.

Савелия обдало жаром. Его хотят сделать осведомителем! Они, органы, считают, что он, честно воевавший, не прятавшийся за чьи-то спины, способен доносить на людей, ничего не подозревавших об этом, и, скорее всего, ни в чём не повинных! Как они могли даже подумать о том, что он способен на такое! Буря чувств поднялась в душе Савелия. «Нет, будь, что будет, но этого я делать не буду никогда и ни при каких обстоятельствах!» Всё внутри клокотало негодованием.

– Товарищ майор, я не буду этого делать, – спокойно ответил Савелий, давая понять, что разговор на этом завершён.

– Вы хорошо подумали, прежде чем дать такой ответ, Савелий Григорьевич? Нам известна история вашей семьи, которая сплошь состоит из «врагов народа»! Мы, несмотря на это, всё-таки надеемся на ваше понимание и сотрудничество. Вы будете сотрудничать?

– Нет. Я понимаю все последствия моего отказа, но эта подлая работа не для меня, ищите другого! – несколько взволнованно ответил Савва.

– Да, мы найдём «другого»! Можете в этом не сомневаться! Но только этот, «другой», в отличие от вас будет доносить нам о ваших действиях и поступках, о ваших детях, которые у вас успешно обучаются в вузах, так ведь, Савелий Григорьевич?

Дружественный тон сменился. Майор угрожал, показывая свою осведомлённость и возможность давления на него, Савелия.

– Я больше ничего не могу добавить к сказанному, – решительно произнёс Савелий.

– Что же, товарищ Зыков, благодарите свои боевые награды и рекомендацию вашего непосредственного начальника Варшавской комендатуры. Но помните, что теперь в поле зрения у нас будет вся ваша семья, роскошная жизнь для вас завершилась, теперь возникнут определённые трудности и неприятности. Однако мы к вам больше не обратимся. Можете быть свободным!

Савелий быстро встал и вышел из кабинета. Он ждал, что его тут же арестуют, но этого не произошло. Он не помнил, как пришёл домой.

* * *

Домочадцы ждали его или известия о нём. Отец, Григорий Самсонович, завидя сына ещё на улице, спешно зашёл в дом и объявил о возвращении сына. Савелий зашёл в дом.

После долгого семейного совета Савелий Григорьевич решил написать заявление об увольнении его с должности и направлении на работу в родное Луговое. Оставаться в Камне на прежнем месте было опасно. Семья понимала, что в покое их не оставят. Этим же летом Зыковы вернулись в Луговое.

В селе шли большие преобразования. Строился современный маслозавод как базовое предприятие барнаульского масло-молочного комбината. Вместо небольшого колхоза возник крупный совхоз. Савелия назначили на должность председателя рабкоопа (рабоче-крестьянская кооперативная торговля), в подчинении у него были два магазина, столовая, пекарня, пошивочная мастерская и ещё небольшие магазинчики в малых сёлах отделений совхоза. Многие знавшие Савелия люди были удивлены таким поворотом судьбы их товарища.

Вновь над семьёй нависла незримая опасность. Савелий точно знал, что за ним следят, и даже догадывался кто.

Григорий Самсонович отложил поиск своего брата Анисима. Прошло несколько лет. Никто не тревожил Зыковых. И всё как-то успокоилось, хотя никто и никогда из домашних не забывал об опасности, которая в любую минуту могла вылиться новой бедой на семью.

* * *

В середине 60-х годов, после ХХ съезда партии и разоблачения культа личности Сталина, Григорий Самсонович вновь вернулся к поискам. В 1967 году он написал брату в Томскую область своё первое письмо! В ту пору ему шёл девяносто пятый, а Анисиму Самсоновичу девяносто шестой год.

Получив письмо от брата, Анисим Самсонович был взволнован! Оказалось, что его брат выжил! Жгучие слёзы струились по щекам. Письмо шло долго, больше месяца, судя по штампам на конверте. Как колотилось его сердце! Как жаль, что Евдокия не дожила до этого известия!