Щит императора

Я закашлялся снова, ощущая, как шевелится в спине кусок проклятого иридита. Затем спохватился и хотел напомнить Кару, что посла, скорее всего, обработал грамотный менталист, поэтому он не понимал, что творит, и претензии к Эдиару Шестому предъявлять не нужно. Что воспитанники мастера Дирра тоже нашлись… Надеюсь, они мертвы, потому что допрашивать теней бесполезно. Кто их сюда послал, гадать уже не нужно: оставшийся на свободе темный маг, подельник эль Сара, все же решился на последнюю авантюру. Она, конечно, не удалась, но готов поклясться, что взрыв его рук дело. Есть также вероятность, что сам маг во время покушения находился неподалеку от дворца. Особенность минерала такова, что заранее установить магический заряд на а-иридит невозможно он весь «утечет» в камень. Однако дистанционно — если, конечно, на Тальраме до этого додумались — спровоцировать взрыв вполне реально. Так что, надеюсь, этого козла уже ищут. А там палачи господина герцога вытрясут из него все детали заговора, и мы перевернем наконец эту страницу истории, чтобы больше никогда к ней не возвращаться.

Пока я думал, как бы покороче объяснить свои умозаключения императору, меня тряхнуло так, что я клацнул зубами и в третий раз потерял сознание. Потом, кажется, пару раз приходил в себя, снова проваливался в небытие. Воскресал. Умирал. Страшно мерз. Сожалел. Даже немного злился. Попутно чувствовал растущий миг от мига голод. Надеялся, что никого не убью. Боялся, что не удержусь. Ждал. Боролся. Наконец провалился в темноту уже надолго и, качаясь на волнах слабой, упорно грызущей нутро боли, думал лишь о том, как бы выдержать и не вонзить в кого-нибудь зудящие от голода зубы, чтобы пить чужую ауру, рычать, словно дикий волк, и с наслаждением высасывать жизненные силы для того, чтобы жить самому.

Куда меня волокли, я не видел и даже не интересовался, потому что все мои мысли были заняты желанием насытиться. Однако момент, когда меня из положения волокущегося по полу куля перевели в положение бережно переносимой на руках принцессы все-таки уловил. Правда, бережливо к моему телу относились недолго — лишь пару мгновений, которые понадобились, чтобы возложить это самое тело… ну, судя по ощущениям, на очередной алтарь.

Вскоре после этого боль в спине стала такой сильной, что пробралась даже сквозь транс. Заорать я, конечно, не заорал — сил на крик уже не было. Поэтому боль не выдернула меня из небытия, а напротив, погрузила туда еще глубже. Но потом она затихла. Постепенно растворилась в окружавшей меня тишине. А взамен пришло долгожданное тепло и целый океан чистейшей, благословенной, воистину удивительной энергии, в который меня окунули с головой.

Я пил из него, расплескивая драгоценную силу и захлебываясь от жадности до тех пор, пока не ощутил, что готов вот-вот лопнуть. Пил с наслаждением. С благодарностью. Просто лакал, как умирающий от жажды зверь, чудом набредший на лесной родник.

Причем в какой-то миг я ощутил, что эта энергия для меня не чужая. Она была теплой. Смутно знакомой. И при этом настолько мне подходила, что я так и не смог себя заставить от нее оторваться. Даже когда кто-то настойчиво потянул обратно, я рычал и вырывался до последнего. Кажется, опять кого-то укусил. Словил за это тяжелую оплеуху. Огрызнулся. Услышал наконец знакомый голос, почувствовал жар в груди, напомнивший, что не на всех у меня есть право скалить зубы. Лишь после этого живущий во мне зверь уснул, вернувшись в тот старый, полный снежного покоя сон, откуда его так некстати вырвали. И я уснул вместе с ним, успев подумать, что был бы рад остаться там и больше никогда не возвращаться в человеческий облик. Ведь жить волком гораздо проще.

Жаль, что я в свое время этого не ценил.

ГЛАВА 24

Очнулся я, если верить внутренним часам, уже под вечер. Правда, не в собственной постели, как ожидал, а в совершенно другом месте. А именно — в проходной комнатушке рядом с императорской сокровищницей, где я уже бывал дважды. Первый раз, когда незаконно стал обладателем перстня его величества Орриана, и второй — сразу после коронации Карриана, потому что именно здесь новоявленный император меня оставил, когда создавал привязку на крови к «средоточию».

Я еще тогда подивился аскетизму этого помещения, где из мебели был лишь массивный деревянный стол, старое кресло и низенькая кушетка возле стены. Ни картин, ни гобеленов, ни дорогого убранства, это было сугубо рабочее помещение, не предназначенное для посторонних лиц. А еще здесь имелось два потайных хода: по одному мы и в прошлый и, вероятно, в этот раз сюда проникли. А вот вторым не пользовались лет тридцать. Пока Карриан занимался «средоточием», я успел сунуть туда нос и потом с трудом отряхнулся от паутины и пыли, которой в том коридоре хватало.

Так. Раз я лежу тут, значит, до сокровищницы Кар меня все-таки донес.

Судя по тому, что спина почти не болит, свое дело артефакт все-таки сделал. На пару…

Я настороженно покосился по сторонам.