Щит (СИ)

- Мы должны вашему внуку. Он спас нам жизнь на северных пустошах. Моё имя Гилэстэл, а это мой друг Астид. Мы из Маверранума. Если бы не Лейнолл, нас растерзали бы волки или растоптала урукхайская орда. Это всё, чем мы можем отплатить за его самоотверженность и отвагу.

- Благослови вас боги! – воскликнула Аннеке. – Вот что значит – благородные господа! Не чета некоторым!

- Аннеке, - кузнец с усталым укором взглянул на дочь. – Когда уже ты научишься держать язык за зубами?

- Я не сказали ничего дурного, - Аннеке потрогала кошель, горестно всхлипнула. – Я ведь была кормилицей Агнара! Они с Лейноллом росли вместе. Сколько раз мой сын от него беду отводил – и не сосчитать! Разве ж кто, кроме дикарей этих с пустошей, виноват, что молодой князь погиб? А его светлость, господин Виго… Разве ж так можно? Вот вся благодарность – железо вместо веревки.

- Ох, Аннеке, - старик бессильно покачал головой и сел, сложив руки на столе.

Астид оглянулся на шевельнувшуюся занавеску, за которой скрылась жена Лейнолла. Чутким ухом уловил сдерживаемые рыдания. Упущенный мячик выкатился из-под стола под ноги Астиду, за ним вылезли дети.

- Тилле, бери Магрит и марш на улицу! – приказала Аннеке внуку. – Простите, илан, дети есть дети.

Полукровка кивнул, изобразив благожелательную улыбку.

- Не слушайте вы эту болтливую бабу, иланы, - произнес Танейонд. – Его милость поступил хоть жестко, да по справедливости. Правнуки мои не с сиротской котомкой по миру пойдут - баронятами вырастут. А с титулом и судьба иная.

- Все одно зады подтирать будут тем, кто титулом пожирнее, - отозвалась Аннеке.

- Злая ты, - вздохнул кузнец. – Простите нас, иланы. Горе разум застит, болтаем всякое.

- Я понимаю, - сочувственно склонил голову Гилэстэл. – Не беспокойтесь, мы не расскажем его светлости.

- Ох! – спохватилась Аннеке. – Ваши милости может выпить желают? Вилия, помоги стол накрыть!

- Нет, нет, - поспешно отказался Гилэстэл. – Нам пора. Мы лишь хотели сказать, что ваш сын и внук – достойный воин. Я и мой друг всем сердцем сожалеем о том, что не можем изменить решение князя Таэрона. Прощайте.

К замку возвращались через поселок. Теплый летний вечер пах дымом очагов, возвращающимся с пастбищ мычащим стадом и земляникой. Со стороны озера доносился лягушачий хор, воспевающий сменившую дневной зной прохладу.Гилэстэл вдруг подумал, что и завтра здесь будет такой же спокойный, мирный, наполненный обыденными деламивечер. Где-то далеко или близко будут сражаться и умирать люди, где-то будет литься чья-то кровь, свершатся страшные, великие и судьбоносные события. А здесь будет пахнуть земляника и звучать лягушачье многоголосье.

- Кабак, - прервал его размышления Астид, указав на дом, мало чем отличающийся от других.

- По запаху опознал? – усмехнулся князь.

- По винным бочкам во дворе. Оценим местную кухню?

- Скоро ужин в замке.

Полукровка поморщился.

- Надоело смотреть на их постные скорбные лица. Кусок в горло не лезет. Пойдемте, а?

- Иди один. Я еще помозолю глаза Виго.

- Тогда нет смысла желать вам приятного вечера, - хохотнул Астид и направился к кабачку.

Гилэстэл занимался укладкой дорожных сумок, когда в его комнату вошел Астид – в легком подпитии и прекрасном настроении.

- Вернулся? – глянул на него князь.

- Зря отказались, там неплохо кормят, - полукровка уселся в кресло, убрав с него баул.

- Здесь тоже сносно готовят, - усмехнулся Гилэстэл. – А моё лицо портит аппетит Виго больше, чем его – мне.

- Я видел Аннеке, – сообщил Астид, – Её только что проводили к Виго.

- Пришла просить за сына, - понимающе кивнул Гилэстэл.

- Иногда материнские слезы имеют большую силу, чем княжье слово.

- Только не по отношению к Виго, - усмехнулся полуэльф. – Её слезам не размягчить его железный характер. Удивительно, что она этого не понимает.

- Она вообще странная. Видать, вскружил ей голову статус матери барона. Спрашивала у меня про старшинство, про внебрачных детей и их права наследования. Где-то её сынок, наверное, промахнулся до свадьбы, - хохотнул Астид.

- Про что? – встрепенулся Гилэстэл. – Когда она тебя спрашивала?

- Сегодня. В трактире меня нашла.

Гилэстэл на минуту замер, а затем, бросив Астиду: «Жди меня здесь», выскочил за дверь.

Окружив себя заклинанием невидимости, полуэльф торопился к кабинету Виго. У закрытой двери стоял страж, сопроводивший Аннеке и второй, несший караул у покоев князя. Гилэстэл огляделся. На стене в нескольких метрах от дверей размещались в художественной композиции два старинных бердыша и три булавы с разными видами наверший.Полуэльф двинул пальцами и одна из булав, соскользнув с крепления, грохнулась на пол. Ратники кинулись водружать её на место, а Гилэстэл, осторожно приоткрыв дверь, скользнул в кабинет.

Аннеке, сложив руки в умоляющем жесте, стояла перед Виго.Судя по выражению лица Таэрона, он уже не единожды повторил свой ответ настойчивой просительнице.

- Ваша милость! Я прошу вас! Пощадите моего сына!

- Нет.

- Прошу вас, ваша светлость! Пожалейте его!

- Я поступлю с ним так, как он того заслужил, Аннеке, и как того требует закон.