Щит земли русской

Но вот печенеги появились снова. Молча въехали в крепость – дружинники тут же закрыли за ними ворота, – сошли с коней. Двое приняли на руки богато одетого князя, сняли с седла. Выпячивая молодецкую грудь, князь шагнул навстречу воеводе, резко спросил на своем языке:

– Зачем позвал нас в Белый город и что показать хочешь, воевода урусов? Может, дань приготовил кагану?

Печенежский князь говорил, а сам зорко осматривал крепость – крепки ли дружинники, много ли их, есть ли запас бревен и каменьев на помосте для метания, готов ли Белгород и дальше держать осаду? Взгляд его задержался на подворье князя Владимира, где в раскрытые ворота видны были дружинники, пришедшие после стояния на стене. Одни сидели за длинным столом и принимали пищу, другие стояли пообок, о чем-то переговаривались, и смех доносился оттуда.

Воевода Радко, будто и не слышал вопроса о дани, сказал учтиво, но и с достоинством:

– Зима уже близка, знатный князь печенегов. А зима и вам и нам будет в тягость, если к ней не приготовиться.

– Великий каган зиму встретит в Кыюве, но прежде дань возьмет с вашего города, – гнул свое молодой князь Анбал.

– Но Русь не данник у печенежского кагана, говорили ведь уже вам о том! И Белгород не откроет вам своих ворот.

– На меч возьмем! – выкрикнул князь и руку на оружие положил, будто теперь же вознамерился привести угрозу в исполнение. Но воевода Радко улыбнулся в ответ, напомнил о первом приступе:

– Пробовали ведь, князь. Или вновь есть желание гореть в смоле?

– Голодом изморим! – снова стал грозить князь, в досаде покусывая яркие губы: ему ли, князю Анбалу, препираться с этими упрямыми урусами? Мечам бы свистеть здесь по пыльным улицам… Но как ворваться через эти ворота?

– Сказали же вам наши посланцы – голод нам не страшен: земля нас кормит, из земли мы черпаем свою силу и корм. Из колодцев дивных. И избыва силе нашей не будет, хоть стойте под Белгородом десять лет!

Молодой князь надменно улыбнулся, дернул длинными усами. Злобным огнем засветились узкие черные глаза.

– Покажите тогда ваши колодцы. Видеть хочу, чем питают они вас. В колодцах этих та же вода, что и по всей земле!

Воевода ответил не спеша, будто в раздумии: а показывать ли ворогу волшебные колодцы?

– Не говори так, князь, сути не ведая. Бог неба принял нас под свою суровую руку и даровал нам эти колодцы, чтобы наша крепость стала щитом для всей Руси. Идемте! Решился я показать вам диво. Да ведает степь о силе нашего бога и земли нашей!

Вольга спрыгнул с откоса на дорогу. Следом за ним, морщась от боли, съехал на спине Боян. Побежали, обгоняя строй дружинников. А вот и старейшина Воик с ратаем Антипом. Вольга хотел упрекнуть деда: зачем сам ушел, а его не взял с собой проводить отца Михайлу за ворота? Но старейшина упредил его, обрадовался, увидев, и тут же перенес руку с плеча Антипа на плечо Вольги.

– А ты, Антип, иди за посадником да воеводой. Мы теперь с Вольгой неспешно пойдем следом за вами.

Вольга с досады чуть не застонал. «Куда теперь успеешь? Все интересное и важное пройдет, пока мы до торга посохом достучим!»

Но старейшина, видя его нетерпение, и сам не мешкал.

– Ты не рвись, Вольга, а посмотри направо, – сказал он. – Печенежский князь все глазами по сторонам зыркает! А без него да без воеводы ничего не будет делаться, – сказал старейшина и чувствительно налег на плечо Вольги.

Когда печенеги перешли торг и приблизились к восточной стене, увидели дружинников у колодца. Молодой князь на какой-то миг задержал свой шаг, словно раздумывая, не повернуть ли назад. Воевода Радко заметил нерешительность посланца и сказал:

– Не страшись, достойный князь, это и есть один из наших дивных колодцев с земной пищей. Пропустите нас, люди, – обратился он к сгрудившимся вокруг белгородцам. Дружинники копьями отгородили проход печенежскому князю и его стражникам.

Князь недовольно передернул сильными плечами и подступил ближе к срубу – нукеры плотно встали за его спиной. Возле колодца распоряжался посадник Самсон, важный и с чуть потным лицом. Рядом же была и посадница Марфа – телом полная, под стать самому посаднику. Она разводила огонь в пяти шагах от сруба, неподалеку от изгороди бондаря Сайги, погибшего-таки, не выправившись после раны.

Посадник Самсон медленно и осторожно прикрепил бадью к длинному шесту и, перебирая по нему руками, начал опускать его в колодец.

Старейшину Воика белгородцы пропустили вперед, и он встал рядом с воеводой Радком, не выпуская плеча Вольги. Вольга радовался, что теперь все увидит. «Ох, какое лицо суровое у печенега! – ужаснулся он. – А глаза какие злые, – продолжал разглядывать князя Вольга. – Не смотрит ими печенежина, а кусает…»

Из-под земли раздался далекий плеск. Вольга перевел взгляд на посадника Самсона, приподнялся на цыпочки, как будто это поможет ему раньше других заглянуть в колодец и узнать: что же там?