Шейх и пери

А то, что происходило сейчас с ними и в них, было вечно сущим и вечно обновляющимся в каждой новой страсти, в каждом влечении, как и эта пустыня вокруг них, существующая извечно и вечно новая…

* * *

— Добро пожаловать на землю! Как вы себя чувствуете?

Эмбер открыла глаза. Она лежала на разложенном сиденье, а рядом сидел шейх и вел джип по пустыне.

Он смотрел на нее и улыбался.

— Вы немного поспали, это вам определенно на пользу. А теперь я вас порадую. Мы скоро будем на месте.

— Я спала?

— Вы ничего не помните? У вас был легкий солнечный удар. В самом интересном месте нашего разговора вы вдруг побледнели и не удержались на ногах.

Она выпрямилась и восстановила спинку кресла. Ах да, она рассказывала ему, почему расторгла помолвку, и пыталась объяснить, что ни тот ужин, ни тот поцелуй не должны повториться. Но что было потом? С беспокойством она обнаружила, что верхние пуговицы ее блузки расстегнуты, как и кнопка на поясе брюк.

— Это я сделал. — Шейх весело посмотрел на нее. — Когда с кем-нибудь случается солнечный удар, то надо в первую очередь расстегнуть тугую одежду, чтобы помочь дышать, это у нас даже дети знают.

Эмбер отвернулась к окну, чувствуя, что краснеет.

— Спасибо. — Она не могла на него смотреть. Как теперь после такого сна встретиться с ним глазами? Он ведь был рядом и определенно чувствовал, что творилось с ней во сне. А глаза ее тем более выдадут.

Вдруг, словно по волшебству, возникли пальмы крошечного оазиса с бедуинскими шатрами.

— Вот мы и прибыли, — сообщил шейх.

Наконец джип остановился в оазисе — машины с охраной замерли в отдалении, — и из всех шатров и всех уголков стоянки набежало множество мужчин, женщин и детей разных возрастов. Раздавались радостные возгласы.

— Прямо-таки государственный прием, — сказала Эмбер.

— Да, специально для вас. Вы ведь гость особенный.

«Как он галантен», — подумала Эмбер. Она заметила, как все рады шейху. Среди бедуинов оказался и тот старик, которого она видела в библиотеке, и опять шейх сердечно обнялся с ним.

Сначала ее представили Абу Бакару, главе клана. Затем — старшим членам семьи. Никто из них не говорил по-английски, в чем, вообще-то, не было необходимости: Эмбер чувствовала, как сердечно ее принимают бедуины.

— Шокрун, шокрун, — повторяла она, радуясь, что знает хотя бы слово «спасибо» по-арабски.

Пол шатра был устлан пестрыми коврами, на которых все и расселись, поджав под себя ноги. Эмбер и шейх как почетные гости должны были сидеть в центре, напротив главы клана и старейшин. Затем женщины принесли подслащенный чай в стаканчиках, подносы со свежим инжиром и удалились.

— Это наш старинный обычай — приветствовать гостей угощением и напитками, — объяснил шейх, черные глаза его были полны нежности и лукавства. — Весьма мудрая традиция. Путники, которые пересекали пустыню, всегда страдали от голода и жажды, во всяком случае, в старину. Оказывая гостеприимство тем, кого встречаем на пути, мы можем быть уверены, что и нас тоже примут радушно.

Эмбер тут же вспомнила чаепитие в сандаловой комнате. Ей показалось, что это было давным-давно, в другой жизни, а на самом деле — лишь вчера. И кто бы мог подумать, что этот показавшийся ей тогда типичным восточным деспотом человек за такое короткое время овладеет не только ее мыслями, но даже снами! И она будет готова идти за ним хоть на край света! Нет, нет! Среди бедуинов, которые определенно испытывают неловкость в ее присутствии и стараются деликатно отводить взоры — других женщин, кроме нее, в шатре нет, да и те, что заходили, были завернуты в тряпки с головы до пят, — она здесь вовсе не ради его прекрасных глаз, а по делу.

Она чувствовала, что шейх ждет ответа на свои слова, и все тоже ждут, что скажет «почетная гостья», — значит, нужно сказать нечто приятное и нейтральное.

— В шотландских горах тоже есть похожий неписаный закон, — заговорила она. — Предки моего отца ведут свое происхождение от лордов Северной Шотландии. Обычай уходит корнями в глубокую старину, раньше у нас путнику оказывали гостеприимство даже в том случае, если его считали врагом.

Шейх с интересом посмотрел на нее.

— Ваши горцы — так ведь, кажется, их называют? — похожи на бедуинов в глубине своего сердца.

Эмбер кивнула и улыбнулась. Шейх перевел присутствующим ее слова, и по их реакции она поняла, что с ответом не ошиблась.

Потом чай был выпит, инжир съеден, официальная церемония подошла к концу, и все стали расходиться.

— Набила отведет вас в ваш шатер, — сказал шейх, когда перед ними вдруг возникла женщина с лицом, закрытым легкой накидкой. — Она покажет, где вы сможете принять душ, если захотите.

Женщина поклонилась.

— Замечательно, — обрадовалась Эмбер. — А потом мне хотелось бы сразу приступить к делу и побеседовать в первую очередь с женщинами. Если можно.