Шехерезада и дракон (СИ)

В самом деле, чего она раскисает и ноет? С ней ничего ужасного не случилось. Она жива, здорова, нашла общий язык с драконами… Но как Люси себя ни уговаривала, слезы рвались из глубины души. Она тихонько всхлипнула, судорожно сглотнула и, отвернувшись от Нацу, тихо заплакала.

Люси думала, что Нацу крепко спит и ничего не услышит, так что можно будет вдоволь выплакаться, поэтому вздрогнула, услышав за спиной:

— Ты чего? Опять заболела?

Нацу, забыв, что стоит соизмерять силу, больно схватил Люси за плечо, разворачивая к себе.

— Ай! Осторожнее!

— Ого, да у тебя из глаз вода течет!

Он наклонился к Люси, и она ощутила, как шершавый язык коснулся ее щеки, слизнув слезу. Ее передернуло и, не отдавая себе отчета в том, что делает, она отпихнула Нацу от себя. Вернее попыталась, сдвинуть его оказалось ей не по силам.

— Чего толкаешься?

— Не трогай меня, — прошептала Люси.

— Фу, вода из твоих глаз соленая… Что это такое?

— Слезы. Драконы, что, никогда не плачут? — недоверчиво спросила Люси.

Судя по легкому скрипу, Нацу почесал темечко.

— Нет, наверное. Как это — плакать?

— Ну, когда тебе грустно, из твоих глаз текут слезы…

— Когда драконам грустно, мы воем. Правда, мне никогда не хотелось выть, разве что в тот раз, когда отец…

Голос Нацу резко оборвался, и он молчал так долго, что Люси уже решила, что он опять уснул.

— Значит, тебе грустно? — донесся из полумрака новый вопрос. — Почему?

— Я скучаю по дому, — честно ответила Люси. — По своим друзьям…

Охваченная порывом, она горячо попросила:

— Нацу, отпусти меня, пожалуйста.

Темнота молчала. От нахлынувшей надежды у Люси закружилась голова. Конечно, Нацу ее отпустит, он же добрый малый, немного наивный, глуповатый, но не злой…

— Нет, — сказал, как отрезал, Нацу. — Кто будет рассказывать мне истории, если я тебя отпущу? Ты — моя, — последние два слова он произнес тяжело, с нажимом, будто роняя на плечи Люси пудовые камни. — Все, что дракон забрал с площадки жертв, принадлежит ему.

И добавил мягче, с грубоватой заботой:

— Спи давай, не то опять заболеешь.

От разочарования на глаза вновь навернулись слезы, но Люси быстро вытерла их тыльной стороной ладони. Нет, плакать бесполезно. Дракона ее слезы и мольбы не разжалобят.

Полежав немного и подумав, она поняла, что ожидала слишком многого. Драконы наводили страх на людей много веков, нельзя изменить устоявшиеся представления за несколько дней. Глупо было надеяться, что Нацу расчувствуется и отпустит ее. Для него она пока что поднялась от уровня букашки до уровня говорящей зверушки, способной выделывать занимательные трюки. Но все же в силах Люси заставить его понять, что она и все люди заслуживают уважения.

Вода, как известно, камень точит. Нужно набраться терпения.

Ободренная такими мыслями, Люси быстро уснула под колыбельную, состоящую из свиста ветра и тихого посапывания Нацу.

========== Глава 5 ==========

— И вот это мы тоже выкинем.

С утра Люси развела бурную деятельность, отчасти для того, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, навеянных ночным разговором.

Она затеяла генеральную уборку в логове. Нечего жить в грязи, среди обглоданных костей! Она еще покажет этим драконам настоящий комфорт в человеческом понимании.

Нацу сперва сопротивлялся, не понимая, зачем убираться в логове, где и так хорошо.

— Ты же положила свою фиговину для сна, чего тебе еще надо? — недоумевал он.

Но Люси смогла его уговорить, прибегнув к пустенькой хитрости. Достаточно было сказать Нацу, что у него будет лучшее логового, какого нет ни у кого из драконов («Даже у задаваки Лаксаса?» «Даже у него».), как он сразу согласился помогать с уборкой. Все-таки в некоторых вопросах им было так легко манипулировать.

Люси уже выбросила старую постель Нацу, а теперь собрала в кучу все крупные кости и собиралась швырнуть их с обрыва в пропасть.

— Нет! — вдруг завопил Нацу. — Не выбрасывай Йорика!

— Чего? — Люси, уже поднявшая ногу, чтобы пнуть рогатый череп, застыла, опасно балансируя.

Этот самый череп Нацу выхватил с такой скоростью, что чуть не опрокинул саму Люси в пропасть.

— Нельзя выкидывать Йорика. — Нацу прижал черепушку к груди и посмотрел на Люси так, будто она собиралась, как минимум, сбросить со скалы котенка. — Он — череп первого оленя, которого я поймал сам.

— Ладно, Йорика мы оставим, — вынуждена была согласиться Люси. — Только вымой его хорошенько.

— И еще вот их. — Нацу быстро выхватил из кучи костей две особо крупные, возможно, с ними и Йориком на голове он как раз вчера и отплясывал.

— Договорились.

Нацу упрыгал к роднику, а Люси поспешила выкинуть кости, пока там не обнаружились еще Йорики. Затем она выбрала из вещей в своем сундуке две тряпки поплоше, которые было не жалко.

Когда Люси пришла к роднику, Нацу старательно намывал череп и кости — зрелище выглядело одновременно комично и жутковато. Присев рядом, Люси протянула ему одну из тряпок.

— Намочи, будешь помогать мне мыть полы.

— Да ну-у-у, — протянул Нацу, вертя в руках тряпку.