Шехерезада

Халис поблагодарил мужчину и тут же отправился в путь. Он вновь пролетел над бурным морем и зубчатыми рифами и очень обрадовался, увидев паривших птиц: присутствие их указывало на остров Хиджаз. Преодолев горы восточнее Джидды, он поутру заметил посреди пустыни крепость, сверкавшую, словно огненный столп. Халис посадил Махару на землю и направился к башне, рассматривая по пути окружавшие ее шайки разбойников, цепи воинов, лучников, наступавших с боевыми таранами армий, злобных джиннов; и все они, люди и духи, застыли в атаке, обратившись в камень. Самый огромный враг высился над башней — колоссальный джинн с головой тигра, телом скорпиона, раздвоенным, как вилы, хвостом, схватившийся за меч величиной с ту же башню, пытаясь со скрипом и скрежетом вырваться из каменной оболочки, осыпая по бокам потоки песка.

Войдя в крепостные ворота, Халис поднялся в помещение прямо под крышей, где чирикали птицы небесные. Посреди комнаты устало сидел старик с длинной, как у Ноя, бородой, с глазами, как сушеные финики, с кинжальными ногтями.

«Я тот самый заклинатель бесов, которого ты ищешь, — молвил он, — хотя теперь, как видишь, состарился, не избежав губительного влияния времени. Раньше ходил без устали, а теперь устаю без ходьбы, утратив желание выйти из тенистой башни».

«Великая честь для меня познакомиться, — поклонился Халис, — попросить твоей помощи в деле, которое ты наверняка сочтешь благородным и заслуживающим содействия».

«О твоей миссии мне известно от птиц, чьим языком я владею, и я уже знаю, что у тебя доброе сердце. Но, к несчастью, другой человек, изощренный в искусстве обмана, прожил в учениках у меня много лет, а недавно тайком убежал, прихватив с собой самые сильные талисманы, лучшее оружие и книги заклинаний. Ты видишь перед собой старика, лишенного сил в результате предательства, древнейшего человеческого порока. Вспомни сетования поэта: „Я научил его пускать стрелы из лука, а он их направил в меня, овладев сей наукой“».

«В таком случае, — деликатно заключил Халис, — оружия я не стану просить, попрошу лишь воды для коня, прежде чем продолжить свой путь».

«У тебя действительно доброе сердце, — признал заклинатель бесов, — достойное награды за труды. Не отчаивайся, ибо у меня осталось последнее орудие, которое могу тебе предложить, — посох Соломона, найденный одним моим орлом в развалинах Иерихона, помогающий остановить наступление многих охотников, солдат, джиннов, застывших у башни».

«Но ведь я не могу его взять, — возразил Халис, — и оставить тебя беззащитным».

«Посох почти утратил силу, — объяснил заклинатель, — и с каждым разом, когда я к нему прибегаю, теряет все больше. Поэтому джинны приближаются с очередной атакой, а злой Фуктус, их предводитель, нависший над нами, вскоре обретет свой естественный вид, обрушив меч на башню. Но хотя посох уже не способен удерживать демонов на почтительном расстоянии, в твоих поисках может все-таки пригодиться».

Старец вытащил украшенный чудесными драгоценными камнями легендарный посох из простого кедра и протянул признательному Халису, а тот, потрясенный его красотой, поцеловал землю у ног заклинателя.

«Позволь унести тебя на летучем жеребце Махаре в тайное убежище, — взмолился он, — где ты сможешь жить в покое и мире».

Но старец ответил: «Джинн будет меня преследовать до скончания времен, а для полета я слишком слаб. Возьми посох, сын мой, и разумно им пользуйся с моего благословения».

Когда Халис направил Махару с башни, их осыпала пыль, летевшая с Фуктуса. Пальцы страшного джинна медленно сгибались, суставы скрипели, мышцы дергались, огонь разливался по жилам, глаза мерцали, как горящие фонари…

— Теперь дай мне поспать, Хамид, и завтра я расскажу тебе столь удивительную и занимательную историю, какой ты никогда еще в жизни не слышал.

— Джинн оживет, Халис будет с ним биться, а потом убьет.

Шехерезаде, почти откинувшейся на подушки в притворной сонливости, не пришлось изображать изумление.

— Что ты сказал, Хамид?

— Ты слышала.

— Что это значит, Хамид? — нахмурилась она.

— Это значит, что дальнейшее очевидно. Твой герой схватится с джинном, победит его и улетит.

— Откуда ты знаешь, Хамид? — задохнулась она. — Я должна снова увидеть Халиса во сне, чтоб узнать о дальнейшем…

— Не считай меня наивным ребенком.

— Я тебя никогда не считала наивным ребенком, Хамид.

— Наверняка хорошенько продумала, что будет дальше, — усмехнулся он, — хотя до сих пор, по крайней мере, избегала самого вероятного развития событий. Теперь воображение тебя подвело. Он будет драться с джинном и убьет его.