Шекспир

Тетралогия состоит из пьес «Ричард II» (1595), «Генрих IV», ч. 1, 2 (1596–1597), (1597–1598) и «Генрих V» (1598–1599). Если в начале своей карьеры Шекспир занимался «Генрихом VI» в соавторстве и закончил тетралогию «Ричардом III», кажется, самостоятельно, то теперь он обращается самостоятельно к событиям, ведущим к войне двух Роз. То, что называют «второй тетралогией», принимая во-внимание очередность ее написания, в плане отражения исторических событий является предшествующей первой тетралогии. Таким образом, новое полотно в своем начале показывает падение Ричарда II — последнего из Плантагенетов, внука Эдуарда III принца Уэльского, известного под именем Черный Принц, — свергнутого в 1339 году наследником по младшей линии Генри Болингброком, другим внуком Эдуарда ill и сыном Джона Великого Две пьесы посвящены бурному царствованию узурпатора Генриха IV (1399–1413), пытающегося сохранить династию Ланкастеров. Некоторые, использовав его в своем восстании, поворачиваются против него. Четвертая, и последняя, пьеса посвящена коротком}', но яркому царствованию Генриха V (1413–1422); она показывает окончание превращения Хала, королевского наследника из пьес о Генрихе IV, в победоносного суверена Французского королевства, победившего в битве при Азенкуре и женившегося на принцессе Екатерине, дочери Карла VI.

В «Ричарде II» нет бряцания оружия, которое раздается в семи других пьесах двух тетралогий. Так сказать, чисто символически противостоят вначале будущий мятежник Генри Болингброк и герцог Норфолк, Томас Маубрей, каждый обвиняя другого в государственной измене. Эта борьба остановлена в момент, когда подается сигнал к поединку. Божественный суд заменяется капризом одного человека, который предпочитает звону оружия моральное угнетение ссылкой. Пьеса показывает магическую силу королевской власти.

ПОМАЗАННИК БОЖИЙ

Помазанник божий, король, получающий власть от самого Бога, является его инструментом в мире людей. Противостоять монарху — это противостоять Богу.

Подчинению подданного своему законному монарху нет альтернативы. Это теория, но она не делает жизнь менее тяжелой или мучительной, ни застрахованной от случайностей. Что более ценно, страна или монарх, — таков глубинный вопрос в воображаемой речи Джона Ганта, экс-регента королевства, лежащего на смертном одре в ожидании своего племянника Ричарда, которого он в последний раз надеется урезонить:

Гант