Шекспир

Критика стремится определить, защищает ли Шекспир монархию в лице Цезаря и Марка Антония или республику через Брута и Кассия. История, которую показывает драматург, обнаруживает игру более тонкую и загадочную, чем просто пропагандистский расчет или демарш идеолога. Что показывает нам эта история? Падение некоронованной монархии, провал партии республиканцев, триумвират без будущего, потому что Марк Антоний и Октав сразу же договариваются освободиться от Лепида. Одно выделяется бесспорно: толпа подвижна в своих настроениях и опасна. Она входит в игру Антония через несколько минут после того, как он захотел сделать из Брута нового Цезаря, что свидетельствует о ее непонимании его абстрактной речи. Именно толпы нужно будет опасаться главным образом.

В остальном поражение одних не означает победы системы, которую защищают другие. В конце пьесы именно Антоний поворачивает Рим против Брута и произносит надгробное слово над его телом, говоря, что это был самый благородный римлянин. И в этой общности уважения к поверженному врагу есть предчувствие падения, которое Антоний ощутил в апогее своей славы. Это станет темой «Антония и Клеопатры». Самоубийство Брута было осознанным, самоубийство Антония будет полуне-удачным и результатом недоразумения.

Более чем восхваление или развенчание той или иной системы Шекспира интересуют облик и судьба личностей.

Если бы нужно было любой ценой установить позицию Шекспира по отношению к Истории, может быть, подошла бы одна формула, при условии, что мы согласимся с ее банальностью: он находит ее драматичной. Нет ничего от идеологии, если только не называть идеологией эту великую культурную схему, которая делает из мира театр.

МИР КОМЕДИЙ

«ВИНДЗОРСКИЕ НАСМЕШНИЦЫ»

Эпилог последней части «Генриха IV» (1597–1598) информирует нас, что персонаж Фальстаф появится в пьесе «Генрих V» (1598–1599): «Наш скромный автор продолжит историю… где, насколько я знаю, Фальстаф умрет от страха, если ваши критики его уже не убили…». Может быть, неопределенная формулировка эпилога: «насколько я знаю», является простым кокетством автора. Возможно, «Генрих V» был как раз в работе или еще в состоянии проекта, когда Шекспир писал это. Так же возможно, что «Виндзорские насмешницы» прервали работу над «Генрихом IV», ч. 2, чтобы безотлагательно было исполнено желание королевы увидеть Фальстафа влюбленным. Если это именно так, то Шекспир оказывается с персонажем, чья натура изменилась от резкого перехода в мир легкой и пикантной комедии фарса. Здесь Фальстаф влюблен сразу в двух женщин, двух кумушек из города Виндзор: миссис Форд и миссис Пейдж. В одних и тех же словах описывает он им свой огонь, и они договариваются заставить его заплатить за свой обман. У мужа миссис Форд навязчивая мысль об измене жены, и он непрерывно следит за супругой. Фальстаф избегает разоблачения, лишь спрятавшись в корзине для грязного белья, содержимое которой вываливают в Темзу, а в другой раз он рядится старухой, которую подозревают в колдовстве и колотят Пьеса — очень удачный дивертисмент в хорошем ритме. Дополнительная интрига завязывается вокруг дочери миссис Пейдж, за которой ухаживают три кавалера: фаворит ее матери, фаворит ее отца и влюбленный, которого она предпочитает. Это единственная шекспировская комедия, помещенная в рамки английской жизни, и описание провинциальной жизни здесь смачно сдобрено юмором. Это также единственная комедия, разве что исключение составляет «Укрощение строптивой», где веселье безоблачно и неудержимо.

Из всех тех, кто покинул мир исторических пьес и перешел в мир Виндзора с его кумушками, есть миссис Куикли, беременная Пистоль, Ним, судья Шеллоу и его племянник Слендер. Хуже всех переносит воздух провинции Фальстаф. Его цинизм на фоне сражений и убийств производил сильное впечатление, а здесь он не находит объекта для своей чрезмерности и теряет свой комизм. Его остроумие несколько вынужденное, карикатура того, чем оно было раньше. Правда, здесь нет его любимого партнера, принца Хела, кто так хорошо умел подавать ему реплики и отвечать. Фальстаф в «Виндзорских насмешницах» лишь чуть больше прежнего Фальстафа, он — объект для выражения остроумия у других, его же остроумие тяжеловесно. Для тех кто знает его по историческим пьесам, его имя — главное препятствие для наслаждения прекрасно сделанной комедией. Вполне возможно, что проведенный через Виндзор образ Фальстафа поблек, когда Шекспир возвращается к нему, чтобы закончить «Генриха IV», ч. 2, и это же удерживает Шекспира от того, чтобы взять его во Францию в «Генрихе V».

Заказ на Фальстафа Шекспир использует также, чтобы бросить камень в огород рода Брука. Брук — наследник Уильяма Брука, главного камергера, умершего 5 марта 1597 года. Он подписал убийственную петицию против размещения театра Бербеджа в квартале Доминиканцев.

ТЕНЬ СМЕРТИ