Шел четвертый год войны…

— В какую? — стараясь выдержать независимый и спокойный тон, продолжала расспрашивать Надежда. Хотя в душе у нее при этих словах унтера все содрогнулось: мало того, что они все четверо, ни о чем, не ведая, сами шли в лапы немцам. Им, не зная о существующем порядке, никогда бы не выполнить приказа командования. — Где ваша комендатура?

— В Гривнах, господин обер-лейтенант, — доложил унтер.

«Еще не легче», — молнией мелькнуло в сознании у Надежды. Проклятый унтер словно нарочно загонял ее в тупик. Ведь в Гривнах размещалась армейская группа ГФП оберст-лейтенанта Рихерта. Этот унтер доложит о них в свою комендатуру. Те, естественно, немедленно начнут наводить справки в ГФП. До выяснения наверняка прикажут задержать. Или, в лучшем случае, пришлют кого-нибудь разбираться сюда. А это или полный провал вообще, или уж точно провал во времени.

— В Гривнах, это хорошо, — неожиданно мягко сказала Надежда. И чтобы выиграть еще хоть две минуты на обдумывание ситуации, закурила и предложила закурить унтеру. Тот осклабился во весь рот и взял сигарету. Решать надо было немедленно. Проще всего было уничтожить всю охрану. Но, во-первых, это все равно ничего бы не дало, потому что их наверняка бы скоро хватились, начались бы поиски и т. д. Во-вторых, даже если охранников и перебить, продолжать путь на лошадях далеко не удастся. Непременно где-нибудь группу остановит второй пост. А уж повезет ли им избавиться и от него — еще неизвестно. Бросить же лошадей в лесу и пробираться в особую зону напрямик через чащу и болота пешком — наверняка потерять как минимум двое, а то и трое суток. Столько времени в распоряжении разведчиков не было. Значит, трогать охрану нельзя. Но и допустить, чтобы унтер доложил о группе своему начальству— тоже было крайне нежелательно… И вдруг Надежду осенило. Она поглубже, исключительно для успокоения, затянулась и покосилась на телефон:

— Связь исправна?

— Так точно, господин обер-лейтенант, — доложил унтер.

— Соедините меня с оберст-лейтенантом Рихергом, — приказала она.

Унтер беспомощно заморгал.

— Я не знаю такого, господин обер-лейтенант, — признался он.

— А надо знать! — нажимая на слово «надо», снова строго проговорила Надежда. — Надо знать начальника группы полевой полиции. Живо!

Унтер бросился к телефону. Он не знал Рихерта. Но в комендатуре его знали прекрасно. И уже через две минуты Надежду соединили с ГФП. Оберст-лейтенанта на месте не оказалось. Трубку взял его заместитель майор Бамлер. И довольно сердито ответил, что он не знает никакой Штюбе, тем более обер-лейтенанта.

— Я из группы, дислоцирующейся в Марино, — объяснила Надежда.

— Что? — так и взорвался голос на том конце провода. — Из группы в Марино? Куда вы запропастились? Мы сбились с ног — ищем вас. И где этот ваш Герхольц? Он что, не знает, что штандартенфюрер не любит шуток?

— Какие шутки, майор? Гауптман Герхольц убит, — обиженным тоном объяснила Надежда.

— Что? — снова прохрипело в трубке, но уже значительно тише.

— Гауптман Пауль Герхольц погиб в перестрелке с бандитами, — подтвердила Надежда. И чтобы окончательно убедить собеседника, добавила: — Погиб он, унтер-фельдфебель Кюхлер и еще двое солдат комендатуры со станции Панки.

— Черт побери, — уже совсем тихо прозвучало в трубке. — Извините, фрау Штюбе. Я теперь все припоминаю. Вы назначены переводчицей в группу Герхольца. Да-да. Где же все это произошло?

Надежда поняла: Бамлер, конечно, уже знал от Краузе о таинственном исчезновении группы и получил документы, найденные полицаями на подводе, и теперь он, естественно, хочет все проверить.

— Они напали на нас примерно в трех километрах не доезжая Марино, — ответила Надежда.

— Как же вам удалось спастись?

— Мы отступили в болото. И отсиделись там, господин майор.

— Кто же остался с вами?

— Фельдфебель Вилли Кляморт, унтер-офицер Ганс Герке и обер-ефрейтор Курт Кинцель, господин майор.

— Ну что ж, поздравляю вас, обер-лейтенант Штюбе. И раз уж вы не добрались до Марино, немедленно приезжайте сюда.

— Но нас не пропускают, господин майор. У нас нет пропусков, — доложила Надежда.

— Конечно, конечно, — согласился майор. — Я сейчас распоряжусь. Передайте трубку старшему поста.

Надежда молча передала трубку унтеру. Она же не сомневалась в том, что их пропустят, и даже успела порадоваться тому, что они не поспешили и не убрали охрану.

—…Вас понял!.. Все будет сделано!.. Так точно! — четко отвечал унтер майору. Потом он положил трубку на аппарат и сказал, обращаясь к Надежде:

— Господин майор приказал пропустить вас и выделить вам сопровождающего. С вами поедет шютце Краппе, господин обер-лейтенант. И извините, мне надо его проинструктировать.

Глава 7

Разведчики прошли примерно полчаса, и Спирин остановился. Оперся спиной о березу. Коржиков подбежал к нему.

— Не могу больше, братцы, — тихо произнес Спирин. — Не ходок я.

— Это ничего. Понесем. Народу эвон сколько, — Коржиков обернулся к Бритикову. — Мы сейчас носилки сделаем.