Шёл по городу волшебник

Куда там шевелиться! Август Янович чувствовал себя так, будто его разобрали на части и каждая часть лежала отдельно от другой. Серёга действовал по всем правилам разведки: не стал стрелять в шпиона, а прыгнул на него с дерева, чтобы взять живым. Если бы Серёге вздумалось забраться повыше, то живым бы он, конечно, Августа Яновича не взял.

– Встать! Руки за голову! – приказал Серёга, слезая со спины парикмахера.

Но вставать не хотелось. Боль в спине начала утихать, земля была прохладной. То, что оставалось от Августа Яновича, двигаться не хотело. Оно готово было лежать вечно.

Возле носа полз муравей, неся хвоинку, и это навело парикмахера на мысль, что на свете имеется и другая жизнь, в которой можно жить просто и беззаботно.

– Мальчик, – сказал Август Янович, с трудом переворачиваясь на спину, – может быть, уже хватит? Ты меня поймал, я сдаюсь.

– Давай, давай, – сказал Серёга. – Вперёд!

– Куда вперёд? – простонал Август Янович.

Вместо ответа Серёга молча ткнул его дулом автомата в живот.

Не следует думать, что Серёга был злобным и мерзким мальчишкой. Он был всего-навсего ребёнком. И, как всякий ребёнок, играл всерьёз. Ему и в голову не приходило, что эти игры Августу Яновичу не под силу.

В конце концов, тот сам назвался шпионом.

Август Янович, подобно ножику с двумя лезвиями, по складам изогнулся в виде буквы «П». Затем поднялся, ощущая боль в пояснице и хруст в суставах.

– Иди вперёд! – сказал Серёга, не замечая, что перешёл на «ты».

И Август Янович пошёл. Он шёл и думал о том, что в его время дети были другие и жили проще. Так оно, наверное, и было. В его семье он рос девятым ребёнком. В обед они получали на всех девять картошин, и ни у кого не было автомата на батарейках. Работать Август Янович пошёл с десяти лет. Жизнь была такая простая, что проще и не придумаешь.

«Рассказать ему о моём детстве? – подумал Август Янович. – Вот, наверное, удивится. А что, если попробовать рассказать?»

– Мальчик, – сказал Август Янович, – ты знаешь, когда я был маленьким…

– Молчать! – отозвался Серёга. – Пристрелю, как собаку!

Август Янович вздохнул и побрёл дальше. Он давно бы закончил эту игру, но ему было жалко потраченных сил: он заплатил вперёд и хотел хоть что-нибудь получить взамен. Если бы он знал, какая ещё потребуется плата…

Серёга привёл его к небольшому окопу. Под дулом автомата Август Янович покорно съехал вниз на пятой точке.

– Попробуй-ка сбежать, – сказал Серёга.

Августу Яновичу показалось, что в голосе его конвоира звучит угроза. Он встревожился. Что ещё собирается выкинуть это шустрое дитя?

– Я не буду убегать, – сказал Август Янович. – Я понимаю, сопротивление бесполезно.

Но Серёга имел в виду именно то, что сказал. Ему нужна была попытка побега.

– Не бесполезно, – сказал он. – Я отойду, а ты убегай.

Серёга закинул на спину автомат и удалился. Август Янович взглянул на часы.

– Малыш, – крикнул он, – осталось три минуты!

– Хватит, – донеслось до него.

«Что значит „бежать“ и куда надо бежать? – подумал Август Янович, высовывая голову из окопа. – Нет, никуда я не побегу. И никаких сорока пяти минут… Нехорошо обманывать ребёнка, но мне ещё хочется жить. Пусть только уведёт брата…»

Тут же Август Янович увидел какой-то предмет, приближающийся к нему по воздуху. Предмет ударился о землю метрах в двух впереди окопа. В Августа Яновича полетели песок и мелкие камешки. Он быстро присел и взглянул на часы. Оставалось две с половиной минуты.

Следующий предмет ударился уже о край окопа и свалился вниз, задев козырёк шапочки. Им оказался кусок дёрна, вырванный из земли с корнями, среди которых застряли песок и камни величиной с горошину. Серьёзного вреда этот снаряд причинить не мог, но Август Янович совершенно явственно ощутил песок на зубах и за воротом рубашки.

Август Янович не стал ждать, пока очередной снаряд свалится ему за голову. Он переместился в правый конец окопа. На военном языке это называлось бы скрытой переменой позиции. К военному делу Август Янович никогда отношения не имел, если не считать того, что ему дважды случалось брить генералов. Но в данном случае он действовал как заправский солдат.

Серёга был тоже гранатомётчиком не из последних. Едва Август Янович затаился в углу окопа, в стенку за его спиной влепился третий снаряд. На этот раз песок потёк за шиворот.

«Проклятое дитя», – подумал Август Янович, переползая на четвереньках в левый край окопа. На сей раз он был уверен, что передвижение осталось незамеченным. Но дитя и в этот раз каким-то образом угадало. Кусок дёрна плюхнулся впереди окопа и медленно сполз на колени Августа Яновича.

Август Янович вернулся на середину и лёг на живот. Оставалась всего одна минута. Он должен был продержаться. Август Янович лежал и молил Бога о том, чтобы этому сообразительному ребёнку не пришла в голову идея метать камни. Но Серёге в голову пришла совсем другая идея. Понимая, что прямо попасть во врага, притаившегося в окопе, невозможно, он стал бросать свои снаряды круто вверх. Точность при этом резко уменьшалась, но ведь для одного шпиона достаточно и одного попадания.