Шёл по городу волшебник

Алексей Палыч твёрдо решил сегодня же наладить с ребятами какие-то отношения. На ходу это было невозможно. Разве на ночлеге?.. Лжедмитриевна волновала его сейчас меньше: она знала всё, знала, что он тоже всё знает; если она молчит, значит это в её интересах. Но ведь должна же была она хоть как-то объяснить группе появление двух нахлебников…

Алексей Палыч и Борис уселись на песок рядом. Взъерошенные и неприкаянные, они напоминали пару скворцов под дождём.

Ребята раздевались: они собирались сначала искупаться, а потом наладить переправу. Две девочки и Лжедмитриевна побежали в кусты – переодеваться в купальники.

«Откуда у неё купальник? – подумал Алексей Палыч. – Неужели тоже ОТТУДА?»

Трое мальчиков уже влезли в воду. Теперь они не выглядели такими солидными и целеустремлёнными; они брызгались водой, подныривали друг под друга, хохотали – всё это мало походило на игры молодых роботов.

Паренёк в тёмных очках остался на берегу.

– А ты что не купаешься? – спросил его Алексей Палыч.

– А вы?

– Мне уже не жарко. Поберегу силы на переправу. Моста, как я понимаю, искать вы не будете…

– Вот ещё!

– Так ты иди купайся, мы покараулим.

– Тут не от кого караулить.

– Вот и иди.

Паренёк снял очки. Взгляд его казался серьёзным и умным. Он кивнул в сторону рюкзаков:

– Проверки внимательности больше не будет?

– Нет. Даю слово! – сказал Алексей Палыч несколько горячей, чем ему бы хотелось.

Паренёк быстро стал раздеваться.

– Тебя как зовут?

– Гена.

– Скажи, пожалуйста, Гена, почему вы не обошли болото?

– Вы разве не знаете? Вы тоже не обошли.

– Я как-то это… забыл… – промямлил Алексей Палыч.

Гена продырявил Алексея Палыча своим умным взглядом.

– Мы ведь не просто группа, мы идём на разряд. Девиз похода: «Север». Идём строго на север, никуда не сворачивая.

– Это-то я знаю, – схитрил Алексей Палыч и почувствовал с другой стороны дырявящий взгляд Бориса. – Но там обойти нужно было совсем немного.

– Девиз есть девиз, – лаконично ответил Гена и с разбегу плюхнулся животом в воду.

Из кустов в купальниках вышли две девочки и Лжедмитриевна. «Мадам» выглядела вполне по-человечески: руки и ноги росли у неё как положено; слегка загорелая кожа тоже была сделана не из пластика; фигурка – стройная, как и положено молодому кандидату в мастера спорта. Конечно, Алексей Палыч не надеялся, что джинсовый костюм скрывает какие-то панели или рычаги управления, но хотя бы ничтожный намёк… Намёка не было.

Лжедмитриевна подошла к Алексею Палычу:

– Вы будете купаться?

Алексей Палыч хотел сказать, что он уже вышел из возраста, когда бросаются в воду с поросячьим визгом, но тут же осёкся: именно возраст мешал ему сейчас подружиться с ребятами.

– Мне уже не жарко.

– А Боря?..

– А мне уже холодно, – сказал Борис.

Никогда ещё Борису так не хотелось купаться. Но он понимал, что дурачиться с ребятами в воде он не сможет, не настало ещё время для таких отношений.

Девочки и мальчики веселились. Если судить по количеству дружеских затрещин и подводных пинков, в группе царила полная демократия: девочки за слабый пол не считались. Это, впрочем, можно было понять и раньше: рюкзаки были у всех одинаковые.

Лжедмитриевна отошла чуть в сторону. Она стояла у воды как будто в нерешительности, что было на неё совсем непохоже.

Вполне мирная, небыстрая речка текла у её ног. Вода чуть коричневая: наверное, речка питалась из ближних болот.

Что-то смущало Лжедмитриевну, но ведь не цвет воды. Может быть, её поддельная кожа могла промокнуть, а спрятанные внутри шарики и ролики проржаветь?

Она зашла в воду по колено. Поплескала водой на лицо и шею. Затем двинулась дальше. Пока всё было по-земному. Затем она зашла по грудь. Белые ромашки на её купальнике стали коричневыми. Она разгребла руками воду, но не поплыла, а осталась на месте.

А затем случилось непонятное. Она качнулась вперёд, ладони её сжались и разжались, словно пытались ухватиться за воду. Она по-прежнему стояла на дне, но теперь лицо её было видно наполовину: рот под водой, глаза наверху. И по этим глазам Алексей Палыч понял, что Лжедмитриевна тонет. Они не выражали, как пишется, смертельного ужаса и не умоляли о помощи. Просто они смотрели на учителя неотрывно и, как ему показалось, безнадёжно.

Где-то на дне был небольшой уступ. Она соскользнула с него, но подняться назад не могла: течение, хоть и слабое, всё же мешало; ноги на такой глубине не имели опоры.

Лжедмитриевна, железобетонная инопланетчица, кандидат в мастера спорта, молча и тихо тонула в двух метрах от берега.

Это был прекрасный, необыкновенно счастливый случай, чтобы избавиться от неё и всего, что ещё предстояло. Но об этом Алексей Палыч подумал позже, гораздо позже.

Первой его реакцией, как и у большинства нормальных людей, было броситься на помощь. Впрочем, тут и бросаться-то особенно нечего. Он подбежал к берегу и протянул руку. Даже Борис сначала ничего не понял.

Лжедмитриевна вылезла на берег.

– Спасибо, – сказала она таким тоном, будто ей не жизнь спасли, а уступили место в автобусе.

– Вы не умеете плавать? – спросил Алексей Палыч.

– Кажется, так.

– Зачем тогда лезть в воду?