Шёл по городу волшебник

– Кем? Вами или вместе с ребятами?

– Еленой Дмитриевной.

– Той Еленой, которая в отпуске?

– Да. Ребята об этом знают.

– Что она в отпуске?

– Что девиз похода – «север».

– А если встретится непроходимое болото или лесной пожар?

– Это интересно, – сказала Лжедмитриевна. – Критическая ситуация.

– Слушайте, передайте ТУДА, – заявил Алексей Палыч и ткнул пальцем в небо, – что это безобразие! Губить ребят я не позволю!

– Они и так слышат.

– Если слышат, пускай хотя бы пошлют телеграмму родителям Бориса. Текст я напишу.

– Они не могут этого сделать. Вступать в контакт им нельзя.

– А вам можно?

– До известных пределов.

– Почему же вам такое доверие?

– Я выполняю задание.

– Существуют наёмные убийцы! – запальчиво сказал Алексей Палыч. – Они обычно тоже выполняют задание.

Произнеся эту тираду, Алексей Палыч почувствовал, что перегнул.

Оскорблять Лжедмитриевну не следовало хотя бы потому, что это никак не могло помочь делу. Но наверное, «мадам» всё же была скроена из особого материала. Она не обиделась.

– Напрасно вы сердитесь. Бориса искать не будут.

– Если я пошлю телеграмму.

– Я не против. Но я не уверена, что нам встретится какой-нибудь посёлок.

Семь раз ненавистная Лжедмитриевна была трижды права: в лес уходят не для того, чтобы искать почту. Ребята не поймут и не согласятся.

– Но вдруг мы увидим… Я забегу…

– Хорошо, – согласилась Лжедмитриевна.

– И вы меня обождёте! – с нажимом сказал Алексей Палыч.

– Конечно. Теперь мы не можем вас бросить. Ни живого, ни мёртвого.

– Что?! – Алексей Палыч мысленно взвился вверх метра на три. – Ещё намечаются и мёртвые?!

– Вряд ли, – сказала «мадам» спокойно. – Не думаю…

Представление на поляне закончилось. Кольцо разомкнулось. Веника отозвали, но ёж не торопился подняться. До сих пор он не встречался ни с собаками, ни с людьми и думал, что мир населён только улитками и ежами.

От ребят не укрылся тайный разговор Алексея Палыча и Елены. На их глазах такое происходило уже в третий раз.

– Боря, – спросила Мартышка, – почему твой отец всё время шепчется с Еленой?

Ещё утром выяснилось, что Мартышку зовут Мариной, но для Бориса она по-прежнему оставалась Мартышкой.

– Он мне не отец.

– А кто?

– Никто.

– Боря, почему ты всё время грубишь? Я тебе не нравлюсь? – спросила Мартышка, и голос её был чист и невинен, как чириканье лесной птахи.

На такие вопросы Бориса отвечать не учили. Да и не задавали их в кулёминской школе. Наверное, в Городе всё было иначе.

– Отстань ты от меня, – сказал Борис скорее с тоской, чем со злостью.

Мартышка засмеялась, мотнула головой. Светлые волосы хлестнули её по щекам, улеглись на спину. Серые глаза весело смотрели на Бориса. Нет, против такой девочки невозможно было устоять.

Невозможно?

Возможно, что невозможно…

Но не для Бориса.

– По тебе клещ ползёт, – сказал Борис.

И сразу потухли Мартышкины глаза, исчезла улыбка, она повернулась и зашагала прочь от Бориса.

Борис стоял в недоумении. Но не в полном. Наполовину. Атака Мартышки была отбита, но удовольствия это не доставляло. А что он такого сказал? Ничего. Клещей тут полно – на всех садятся, не на одну Мартышку. Правду сказал человек, на что обижаться? Говорят, что у девчонок загадочные натуры… Вот пусть их разгадывают любители кроссвордов. А нам и так хорошо, верно, Борис? Нам их кроссворды – до лампочки.

Если бы ещё на плечах Бориса не лежал свитер Мартышки, то было бы совсем ничего. А так Борис чувствовал себя слегка виноватым, хотя и не знал в чём. Но конец жерди уже опирался на его плечо. Алексей Палыч, которому краткая передышка вовсе не пошла на пользу, сопел сзади.

Группа по-прежнему шла строго на север.

Июнь 6 Врать надо умеючи

Близился к концу второй день похода.

Если в безостановочном движении имелся какой-то смысл, то Алексей Палыч его не улавливал. Ну – вперёд, а дальше что? Вот у однодневных туристов, заполнявших окрестности Кулёминска по воскресеньям, была цель – посидеть у костра, подкрепиться на природе…

Ребята казались туристами настоящими. Север севером, но Алексей Палыч не понимал, как они могут идти без карты. А если что случится? Надо же знать, куда выйти за помощью. Или Лжедмитриевна что-то скрывает?

Алексей Палыч и Борис шли в прежней связке.

Ребятам, хоть и нагруженным тяжело, идти было легче – они шли по одному. Заговорщикам, скреплённым шестом, приходилось действовать согласованно.

Ветви кустарника, пропустив Бориса, распрямлялись за его спиной, цеплялись за тючок; распрямившись во второй раз, они норовили хлестнуть Алексея Палыча по лицу, и это им удавалось.

В общем, группа, нёсшаяся к своей погибели, чувствовала себя неплохо, а вот спасателям приходилось туго.

Да и от чего нужно спасать, было совершенно неясно. У постороннего наблюдателя мог бы даже возникнуть вопрос: кого нужно спасать, не самих ли спасателей?

– Боря, – сказал Алексей Палыч, – кажется, я вёл себя совершенно неправильно.

– А как правильно, если тут всё неправильно? А что?

– Я пытался доказать правду, а нужно было придумать какую-то ложь, но реальную.

– Вы же думали, что отзовут её…

– Ну, в милиции я уже этого не думал.