Шелестят паруса кораблей

— Я чувствую в вас человека деятельного, не склонного бросать слова на ветер. Но правду говорят: «До бога высоко, до царя далеко». Что в моих силах, я готов помочь вам.

Головнин, Литке и Гедеон еще раз пересмотрели жалобы. И иеромонах не отказывался ставить свою подпись рядом с подписями Головнина и Литке.

Беседы между Головниным и Гедеоном становились все более откровенными, доверительными. Монах читал Головнину ежегодные свои послания в синод и отдающие особой, заскорузлой канонической формой поучения петербургских синодских канцелярий. В умных глазах Гедеона Головнин читал что-то напоминающее светский скептицизм. Но всякий раз, когда Гедеон, роясь в своей памяти, переходил к воспоминаниям о тревожной жизни первых российских поселенцев, он начинал говорить языком фактов, он был по-деловому рассудителен. Капитан и священник находили общий язык.

МОНТЕРЕЙ

— Попутный ветер! Черт подери такой попутный ветер! — бранился вахтенный офицер, то ставя, то убирая один за другим паруса. — Так недолго потерять мачты.

«Камчатку» поднимало на пенистые вершины волн, чтобы тут же сбросить в зеленую падь, так что бушприт зарывался в воду. На таком ходу стоило рулевому немного зазеваться, и «Камчатка» могла лишиться мачт и палубных надстроек.

Головнин стоял на капитанском месте, следя за рулевым и направлением ветра. «Камчатка» и без парусов шла с необыкновенной быстротой.

Крепость Росс показалась на траверзе, но подойти к ней не было возможности. Обрывистый берег, отсутствие закрытой бухты и удобной якорной стоянки заставили «Камчатку» оставаться в дрейфе.

Крепость Росс была основана в 1812 году с добровольного согласия жителей. В ней был русский гарнизон, тринадцать пушек. Отсюда шел торг пушниной с далеким Кантоном. Охота и ловля ценной рыбы издавна велась русскими промышленниками, пришедшими сюда из Сибири много десятков лет назад.

Основатель крепости Кусков вел дело умно. Местные индейцы, по природе мирные и незлобливые, уживались с русскими.

Комендант Кусков прибыл из крепости на алеутской лодке. Он много и увлеченно рассказывал Головнину и его помощникам о богатствах края. Колония быстро разрастается и богатеет. И хотя русских здесь мало, но они располагают большим количеством лошадей, стадами коров, множеством птицы. Поля и огороды приносят обильный урожай. Работает мельница, поставлена выделка сукон и кож.

Головнин побывал у него на ферме. С особым вниманием осмотрел две бригантины, построенные из великолепного местного леса.

Скуповатый на похвалы Василий Михайлович, ознакомившись с постановкой дел в колонии Росс, сказал офицерам:

— Хотел бы видеть всех работников компании столь же деятельными и заботливыми.

От Кускова Головнин узнал, что главный правитель компанейских селений флота капитан Гагемейстер находится в Монтерее. На «Камчатку» на лодках были доставлены необходимые съестные припасы, и при благоприятном ветре она двинулась дальше к югу.

В северной части залива Монтерей они встретились с судном, шедшим под флагом директора Российско-Американской компании Гагемейстера. Суда обменялись салютами. Личное свидание Головнина с Гагемейстером состоялось в Монтерее.

Губернатор и комендант испанского порта маркиз де Сола предложил Головнину и его офицерам верховых лошадей. Они могли осмотреть селения туземцев и духовные миссии испанцев в Монтерее.

В ближайшей миссии русских встретили колокольным звоном. За низкой стеной, окруженная цветниками и пышным садом, стояла высокая, вместительная церковь. Тут же, за стеной, в одноэтажных строениях жили монахи со всей обслугой. Индейцы жили вне ограды в убогих казармах без пола и крыш.

— Это же рассадник эпидемий, — возмущался штаб-лекарь Новицкий.

— И это в такой богатой стране! — качал головой Тиханов.

Монах отец Иоанн сообщил русским, что при миссии осталось около четырехсот индейцев, то есть вдвое меньше, чем тридцать лет назад, в год посещения Лаперуза.

— Вы только посмотрите на их лодки! — воскликнул Филатов. — Здесь по берегам растут великолепные деревья. Даже у нас на Урале нет деревьев с такими стволами — две сажени в обхвате! А на чем они плавают? До сих пор не додумались до простой долбленки!

— Вы, лейтенант, забываете, — как всегда сдержанно заговорил Головнин, — что местные индейцы — кочевники. Что прикажете им делать при переходах с тяжеловесными долбленками? А трава в степи всегда под рукой. Час — и плот готов. И бросить не жаль.

Филатов не сдавался:

— Кочевники! А кто их заставляет?

— А кто заставил их родиться в Америке, да еще индейцами, а не испанскими грандами? — не удержался Лутковский.