Шелковый дар (СИ)

— Трогать меня, — девушка моментально залилась краской и уставилась на свои руки. Карин усмехнулся и тут же скривился. — Больно… Поможешь?

— Ну тебя! — возмущенно вскричала Тайя и соскочила со стола.

— Ну пожалуйста… — протянул Карин, стараясь не рассмеяться. — Чуть-чуть…

— Ты не похож на больного, который умирал тут час назад, — заметил лекарь, входя в избу. — Что, не нужна уже кора? Вставай тогда, чего разлегся на моем столе?

Тайя выхватила у Бела высушенные куски ивовой коры и ушла к печи заваривать. Бел же присел на лавку, ноги просто отказывались держать. За одну ночь ощутил весь свой возраст. Приложил ладонь ко лбу Карина, который уже был просто мокрым.

— А теперь рассказывай, что произошло, и где ты так покалечился.

* * *

Тайя смотрела на него иначе. Карин стал все чаще замечать ее взгляды, когда она была уверена, что он чем-то занят либо спит. Кто бы не находился в избе, а с недавних пор дом лекаря стал напоминать постоялый двор, девушка следила за ним. И ему нравилось это.

Он перестал мокнуть в луковом отваре и его кожа начала понемногу светлеть, возвращаться к своему обычному цвету. Но так как процесс растянулся, то сельчане, навещавшие его почти каждый день, и не заметили. Просто однажды он стал светлым, а они списали это на болезнь и слабость. Подумывал о том, чтобы убрать с лица волосы, но тут его отговорил дядька Бел, сказав, что люди точно не поймут отсутствие бороды у здорового парня. Шепотом прошептал, что решат про него невесть что, позора потом не оберется.

— Невесть что — это что? — спросил Карин. Чистое лицо — по его мнению, это было нормально. Меньше запахов, проще умываться. К чему таскать на себе заросли, он не понимал. Лекарь закатил глаза к потолку под тихий смех Вторака: даже мальчишка знал, почему нельзя бриться.

— Если не растет борода — значит, ущербный. Не мужчина вовсе, — пояснил он.

— А кто? — простодушно поинтересовался Карин. — Мужчину делает мужчиной наличие бороды? Серьезно? Вот мои друзья…

Его друзья. Тот, кто кричал над обрывом, точно был ему другом, возможно братом. И не только он, в памяти всплыли еще лица темноволосых юношей, высоких, как он сам. Смеющихся, хлопающих его по спине перед тем как разойтись по жилищам. И грозный окрик бородатого мужчины, однако, в нем звучит смешинка.

Карин застонал, сжимая виски. Еще одна часть его «я» вернулась острой болью. Тот мужчина был его отцом, знание всплыло само собой. И он сам, судя по всему, упал с обрыва. Возможно, его посчитали мертвым и поэтому не искали. Может, нашли кого похожего, свалившегося раньше, и приняли за него, похоронили.

— Я лягу спать, что-то нехорошо мне, — проговорил он, желая выпроводить всех из-за перегородки. И подумать в одиночестве. Горы, обрыв, ветер. Ему следует искать свой дом там. Вблизи речки, где Ярена выловила его из воды. Об этом нужно расспросить дядьку Гостяту.

К нему проскользнула Тайя.

— Спишь? — тихо спросила она. Карин лежал, прикрыв глаза рукой. Но качнул головой.

— Нет, иди ближе.

— Как чувствуешь себя?

— Хорошо, — раны уже не беспокоили его, после непонятного сбоя, когда началось воспаление, зажили как на собаке. Теперь беспокоила отсутствующая память. — Если я уйду отсюда, пойдешь ли ты со мной?

— Уйдешь? — нахмурилась Тайя. — Карин, но куда ты пойдешь?

— Мне кажется, я знаю, где мой дом. И, — он отнял руку и посмотрел на девушку, которая ответила ему печальным взглядом, — я вспомнил отца. Если увижу его, точно узнаю. И родом я с гор, а не с равнин. — Вздохнул и добавил совсем тихо: — Тоска замучила… Еще и это, — с досадой дернул себя за бороду. — Не могу больше, что за странный способ выразить свою мужественность?

В этом Тайя была с ним согласна — с чистым лицом он был собой, а так — будто неудачно маскировался. Но остальные его слова вызвали настоящую панику — ей нет ходу в дом дивьих. В отличие от Карина его отец сразу увидит, кто она на самом деле. И что он с ней сделает — одним богам известно. Скорее всего, скинет с обрыва. Может, ее полет в видении — это ее будущее, если продолжит цепляться за парня?

Слепо следуя своему желанию быть рядом, она запуталась в сетях Карина так, что теперь вовек не выбраться. Даже если исчезнет с его глаз, он не исчезнет из памяти. И тепло его рук будет преследовать ее вечность. А это ужасно долго, намного дольше, чем она себя помнила. Страх, что ее обман раскроется, мучил и днем и ночью, изматывал, сгонял слабые краски, появившиеся на лице. Все чаще Тайя замирала у окна, глядя вверх, на видневшийся лес, ставший уже чужим и враждебным, и все больше приходила к убеждению, что встречи с оборотнем избегать не нужно, та тварь разом положит конец нелепой истории ее любви к человеку. А Карин, как и положено людям, погорюет и понемногу станет забывать ее, память человеческая коротка, пусть он и из горных. Настоящее благословение богов для слабых духом созданий, чтобы не сошли с ума, каждый миг ощущая боль потери в полной мере.

Вернется в семью, где ему самое место.

— Так что? — напомнил о себе Карин. — Пойдешь со мной?