Шелковый путь «Борисфена»

Итальянка с удивлением посмотрела на нее. Сандро – добрый католик. В Австрии его принимают во дворце архиепископа. На Рождество он будет петь в праздничной мессе в главном соборе Вены. Его не за что упрекать! Этих русских до конца понять невозможно. Они сами стесняются говорить вслух о любви и осуждают тех, кто с удовольствием делает это.

- Какая из нее муза? Она ведь еще совсем ребенок!

- Ну и что? – удивилась Антонела. - Разве у музы должен быть возраст? Главное, чтобы она вдохновляла артиста!

К середине декабря Милорадов успокоился. Время шло, о них никто не вспоминал. Канцлер, хоть и удерживал до сих пор свой пост, молчал, будто воды в рот набрал. Коронация Павла была назначена на пятое апреля.

Незадолго до Рождества в консульство явился первый шелковод. Это был хмурый корсиканец. Он предъявил Манифест и поинтересовался, действительно ли все написанное там – правда. Когда визитер вытаскивал из кармана смятую бумажку, на пол вывалилось несколько шелковичных коконов.

Корсиканец говорил по-французски, поэтому Сергей беседовал с ним лично, без помощи Киселева. Как и всех будущих колонистов, шелковода, прежде всего, интересовало время выплаты подъемных.

- Пять процентов при подписании контракта, остальные - после погрузки на корабль, - ответил Милорадов.

Сергей был не настолько наивен, чтобы выплачивать все сразу. Он уже не раз пользовался этим приемом и считал его абсолютно оправданным.

Некоторые вербовщики выплачивали подъемные только при отправке. Дела у них шли туго, ибо люди, не увидевшие живых денег, легко меняли свои планы. Другие - отдавали все сразу, но тогда им приходилось до самого отъезда охранять завербованных, либо оставлять в заложники их семьи, что было весьма невыгодно и требовало дополнительных расходов. Схема Милорадова была идеальной, от него ни разу не сбежал ни один завербованный, разве, кто умер или заболел.

Когда корсиканец увидел предназначенную ему сумму, глаза его алчно сверкнули. Он быстро подписал контракт, засунул деньги в потрепанный кошель и сказал:

- Я приведу своих братьев и расскажу друзьям.

Все шло, как по маслу. Именно так они всегда говорили!

- А когда отъезд? - спросил корсиканец на прощанье.

- Как только сто шелководов подпишут контракт, мы вызовем корабль. Чем скорей ты приведешь своих братьев, тем быстрее получишь остальное.

Милорадов был не просто доволен. Он был счастлив и чертовски горд собой. Пусть Киселев поучится, как надо работать!

В это же время Нина, Антонела и Данила Степанович выбирали товары на базаре. Рождественские и пасхальные покупки Нина всегда делала сама. Данила Степанович, хоть и был загружен в консульстве, не рискнул лишить графиню ежегодного удовольствия. Отпустить женщин вдвоем он тоже побоялся и, как выяснилось, небезосновательно.

Как только они свернули к фруктовым рядам, впереди произошла обычная для всех базаров история: малолетние воры ограбили женщину. Один толкнул жертву на землю, другой в это время выхватил у нее кошелек и бросился бежать. Первый сразу же затерялся в толпе, другой на секунду замешкался. Упавшая женщина пронзительно закричала, выхватила из своей корзинки апельсин и запустила им в обидчика. Спелый фрукт сочно расквасился о его затылок, но, к сожалению, это не задержало воришку. Он юркнул под прилавок и был таков. Женщина больше не кричала, но почему-то не могла подняться. Вокруг сразу же стала собираться толпа.

- Батюшки, да это же муза Лоренцини! – воскликнул Киселев по-русски. Протолкавшись сквозь толпу зевак к девушке, он быстро выяснил, что она не может встать, потому что подвернула ногу. Тогда, без лишних разговоров, он поднял ее и взвалил на плечо.

Ей такое обращение, видимо, не очень понравилось.

- Я Мара, а не Муза! – сердито крикнула девчонка, барабаня по его широкой спине. Вряд ли она понимала по-русски.

- Не брыкайся, - усмехнулся Киселев, - а то нечаянно уроню! – и сделал нарочитое движение в сторону кучи гниющих фруктов, после чего Мара притихла.

Выбравшись из толпы, Данила Степанович взял свою ношу поудобнее.

- Придется отнести ее домой, - сказал он своим дамам. – Не можем же мы бросить сокровище синьора Алессандро на произвол судьбы!

Ни Нина, ни Антонела не возражали. Обеим ужасно хотелось узнать, где живет Сандро. Мара прижимала к груди свою корзинку и изо всех сил старалась не заплакать. Она сказала, куда идти, и больше до самого дома не проронила ни слова.

Дом, недавно приобретенный Сандро, располагался на маленькой площади с фонтаном. Ни единой подъездной дороги у площади не было, лишь несколько длинных лестниц уходило в разные стороны, вверх и вниз. Нине это живописное место было хорошо знакомо. Ей здесь очень нравилось. Всякий раз, направляясь куда-либо пешком, она старалась пройти через эту площадь. Дом был невелик и довольно стар, но недавно отремонтирован, с чистым белым фасадом и сверкающими окнами. У двери Мара вынула из кармана связку ключей и протянула Антонеле.

- Разве дома никого нет? – удивилась Нина. Она знала, что Сандро в Вене, но должны ведь быть слуги!