Шелковый путь «Борисфена»

Киселев был слишком занят своими делами, чтобы узреть в музыканте какую-либо опасность для своей подопечной. К Сандро он относился с вежливым равнодушием постороннего человека.

И лишь Сергей Андреевич сразу же распознал в Лоренцини соперника – пылкого, настойчивого и грозного. Появление Сандро в качестве учителя музыки привело Сергея в бешенство. А когда он узнал, что Антонела оставляет его наедине с Ниной и уходит с поваром на рынок, испытал огромное желание прибить итальянку на месте. Удержало его только уважение к Киселеву, а может, и страх перед его огромным кулаком.

Стиснув зубы от злости, он спросил Антонелу, не пренебрегает ли она своими обязанностями. На что та, не подозревавшая о том, какая буря бушует в сердце синьора Милорадова, спокойно ответила:

- Синьор Лоренцини безупречно воспитан. Я знаю его с детства. Поверьте, во всей Генуе невозможно найти более достойного учителя.

Тогда Сергей пустил в ход последний аргумент. Антонела отличалась бережливостью и тщательно следила за всеми расходами хозяйки. Это была единственная черта, импонировавшая Сергею в итальянке.

- А не слишком ли дорог ваш хваленый учитель? Как бы не пустил он графиню по миру!

На что Антонела ужаснулась:

- Что вы, сударь! Предложить Сандро деньги значило бы смертельно оскорбить его! Он ведь с благодарностью принял гостеприимство, оказанное ее сиятельством Маре.

Несколько успокоенный этим разговором, Сергей ушел. Пусть он пока ничего не добился, но теперь у него есть средство, способное очень быстро устранить соперника. Достаточно послать Лоренцини крупную сумму, будто бы от имени графини, как он рассорится с ней навсегда. А вот тогда нужно будет приложить все усилия и увезти Нину из этой страны. Можно будет сделать это, когда прибудет корабль за шелководами.

Оставшись одна, Антонела задумалась. А может, она ошибается? Возможно, Сандро действительно нуждается в плате за уроки? Ведь музыка – его единственный доход. Мара ясно говорила, что он ездил в Вену для того, чтобы заработать деньги.

Своими сомнениями она поделилась с Даниеле, поведав заодно и о разговоре с консулом.

- Не думаю, что Лоренцини сейчас слишком стеснен в средствах, - ответил он. – Наследство матери неплохо обеспечило его. Во всяком случае, я слышал, что в последнее время он сам выбирает, кого ему хочется учить, а кого нет. Если же я ошибаюсь, то он откажется от уроков, как только решит, что возвратил долг. Тогда можно будет поговорить с ним об оплате.

Антонела успокоилась, а вот Данила Степанович погрузился в размышления. В рассказе своей невесты он увидел совсем иной смысл, нежели она. Сергей Андреевич задет, и, возможно, ревнует. Что ж, в таком случае, уроки музыки только на руку им с Антонелой. Возможно, ревность расшевелит Милорадова и он быстрее предпримет решительные шаги! Но, как любое лекарство, ревность должна быть не слишком сильной. Поэтому, оставшись наедине с Ниной, Киселев позволил себе сделать замечание:

- А, знаете ли, графинюшка, Сергей Андреевич, кажется, ревнует вас к вашему учителю. Причину он, конечно, выбрал смешную, но сам факт умиляет.

Говоря это, Киселев не сомневался, что Нина Аристарховна посмеется вместе с ним, а потом приложит все усилия для того, чтобы избавить консула от столь пагубного чувства. Та Нина, которую он хорошо знал, именно так и поступила бы. Но графиня неожиданно вспылила:

- Уж поверьте, Данила Степанович, если бы господин Милорадов мог извлечь из клавесина хоть один звук, я непременно обратилась бы за помощью к нему!

Сандро ей не пара! Так считали все, кого Нина любила. Всю жизнь она полагалась на мнение окружающих, а теперь, внезапно взбунтовалась. Какое кому дело до ее выбора? Она самостоятельная женщина. Кому захочет, тому и отдаст свое сердце!

Как только Нина пришла к такому решению, к ней вернулось ее прежнее спокойствие. Ну и что, что ее больше никто не опекает? Она в состоянии сама позаботиться о себе.

Единственным, кто уловил перемену в ее настроении, оказался именно Сандро. Утром следующего дня, прослушав оставленное ей накануне задание, он сказал:

- Не думаю, что я могу еще чему-нибудь научить тебя. До нынешнего дня тебе не хватало решительности. Теперь все в порядке. У тебя необычная, ни на что не похожая манера. Но она прекрасна. Вмешиваться и что-либо менять было бы непростительной ошибкой. Сначала я пытался угадать, кому ты подражаешь, но вскоре понял, – никому. Ты играешь так, как чувствуешь.

Никогда еще Нине не приходилось слышать столь высокой похвалы. Отчего же ей так грустно? Да и Сандро, похоже, не слишком рад успехам своей ученицы. Ни он, ни она не желали отказываться от этих свиданий, но оба понимали: еще один-два урока и Антонела тоже уяснит то, что услышал сегодня Сандро. К сожалению, и у нее есть уши.