Шенгенская история

«Надо вернуть сюда портрет судьи», – подумал Клаудиюс, и вдруг внимание его отвлекла внезапно появившаяся мысль.

– Точно! – прошептал он и, не сдерживая своей радости, засмеялся. – Так и сделаем!

Смех легко разнесся по трапезной и Клаудиюсу впервые довелось услышать свое собственное звонкое эхо. Задрал голову на высокий потолок, на люстры, посмотрел на стены и окна. Он, Клаудиюс, был слишком мал для этого пространства. Наверное, поэтому эхо собственного смеха напугало его, заставило замереть и нетерпеливо ждать возвращения тишины, которую он так легко и небрежно нарушил.

Однако как только тишина вернулась, в глазах у Клаудиюса снова заиграл радостный огонек, и он обошел вокруг стола, остановился перед «дыркой» на стене, постоял задумчиво несколько мгновений и бодрой походкой зашагал к выходу.

Через полчаса он уже был в Ишере и просматривал вместе с сотрудником копишопа фотографии с карты памяти «Олимпуса».

– Вот эту! – сказал он, когда на экране компьютерного монитора появился их с Ингридой портрет на фоне особняка.

– Какой размер? – спросил с заметным польским акцентом молодой парень, к рубашке которого был прикреплен бейджик с именем «Адам».

– А какой может быть самый большой?

– У нас плоттер с шириной до полутора метров!

– Нет, это слишком! А восемьдесят на метр?

– Конечно, – кивнул сотрудник копишопа. – Вам на сейчас или на завтра?

– На сейчас.

Заплатив восемнадцать фунтов, Клаудиюс вышел прогуляться, чтобы через полчаса зайти и забрать готовую фотографию размером с рекламный плакат. Настроение улучшалось вместе с погодой. А погода баловала солнцем. Ветер озорно тащил какие-то уж слишком мелкие облака по гладкой синеве неба. Тут, внизу, на улице было безветренно и спокойно. И даже жужжание проезжающих мимо машин не отвлекало Клаудиюса от мыслей и планов, легких и радостных, слишком легких, чтобы повлиять на будущее. Может, то, что он придумал для сегодняшнего вечера, вызовет и у Ингриды добрые чувства. И если вызовет, то все эти добрые чувства достанутся ему, Клаудиюсу. Ведь больше никого этим вечером рядом с Ингридой не будет!

Назад к усадьбе его привез тот же таксист, который и забирал его час назад от ворот усадьбы. Смуглый и усатый, то ли грек, то ли турок, он был неразговорчив. Когда Клаудиюс покидал машину, аккуратно держа в руках тубус со скрученным фотоплакатом, таксист протянул ему визитную карточку.

– Спасибо, у меня же есть ваш номер!

– Нет, вы звонили на фирму, а это мой личный номер! В следующий раз звоните прямо мне! Цена будет такой же!

Ингрида идею устроить еще один ужин при свечах в особняке одобрила. В этот раз выбрали китайцев, тем более, что они, в отличие от индусов, не только доставляли еду, но и добавляли к ней бутылку красного вина в подарок при заказе более чем на пятьдесят фунтов.

Они дружно прочитали меню китайского ресторанчика, отметив звездочками блюда, вызвавшие интерес. Потом, перезвонив по указанному в меню телефону, Клаудиюс продиктовал номера выбранных блюд и адрес.

Через час он уже поднимал на второй этаж особняка горячую картонную коробку. Ингрида несла бутылку дешевого вина – подарок от китайского ресторана навынос.

Опущенная на массивный длинный стол, сервированный как для царского ужина, картонная коробка выглядела настолько чужеродной, так что Клаудиюс торопясь вытащил из нее пластиковые судочки с едой. Вместе с судочками выложил четыре пары деревянных палочек.

«Оказывается, я заказал на четверых?!» – понял он ход мысли принимавшего заказ китайца.

Довольно проворно разложив еду по тарелкам и разлив вино по бокалам, Клаудиюс зажег свечи и выключил люстры. И трапезная сразу стала маленькой и уютной. Даже кресла с гигантскими спинками и защитными боковыми стенками не выглядели устрашающе. Темнота «выстроила» светонепроницаемую стенку как раз по спинкам кресел.

Над столом поднимался кисло-острый пар. Огоньки свечей на подсвечниках дрожали от пара, как от внезапного ветерка.

– Ну что, останемся мы тут или нет? – спросил Клаудиюс Ингриду.

– Честно? – Ее грустный взгляд заменил словесный ответ.

Клаудиюс кивнул. Он тоже так думал. Но ведь это не поминки, не поминки по их более или менее безмятежным неделям, проведенным на холмах Святого Георга в имении господина Кравеца, который так здесь и не побывал! Этот праздник задумывался Клаудиюсом совсем с другой целью. С целью убрать эту грусть из глаз и мыслей Ингриды! И все для этого готово, только вот свечи ограничили видимое пространство!

Они отпили по глотку вина.

– Я на минутку включу свет! – предупредил Клаудиюс.

– Не надо, – попросила Ингрида. – Потом. Тут так хорошо при свечах!

Клаудиюс, уже оторвавшийся от кресла, снова сел.