Шенгенская история

Клаудиюс стоял метрах в двух от обрыва над песочным пляжем. Стоял, закрыв глаза. В его воображении возник страшный и простой мультфильм, нарисованный детской рукой карандашом на уголках блокнота или книги. Чьи-то пальцы уже в который раз заламывали пачку листов бумаги до предела и отпускали ее, из-за чего под шелест возвращающихся на место листов прыгала, точнее падала с обрыва вниз, девочка с косичкой. Падала, перекручиваясь в воздухе и, в конце концов, сливалась с линией, означавшей землю или берег.

Клаудиюс тряхнул головой, прогоняя воображаемый мультфильм. Открыл глаза. Представил вдруг себе, как падает с этого обрыва Ингрида. Падает молча, с закрытым ртом и открытыми глазами, полными ужаса. Падает долго, словно высота этого обрыва была не пятнадцать метров, а километр. Падает, а он сверху следит за ее падением, провожает ее взглядом. В последний раз.

У Клаудиюса закололо в сердце.

«Фантомная или настоящая?» – подумал он об этой боли.

И сделал несколько шагов назад, подальше от края обрыва.

– У тебя плохое настроение? – испугал его внезапно ворвавшийся в его пространство голос Ингриды.

Это ветер, из-за ветра он не услышал, как она подошла.

– Да, – Клаудиюс обернулся. – Мне тебя очень не хватало сегодня вечером. И вчера тоже… Мне тебя вообще постоянно не хватает! Мы живем порознь, работаем вместе, а домой… сюда возвращаемся порознь. У нас нет дома… Когда мы снова сможем жить вместе?

Ингрида молчала. Молчала несколько минут. Ветер теперь бил Клаудиюсу в спину, царапал затылок, шею. Темень словно делала ветер живым зверем, хищным зверем, который может напасть на человека, а может оказаться и безразличным к нему.

– Может, уже никогда не будем, – негромко произнесла Ингрида.

Клаудиюс не поверил своим ушам. Подумал, что из-за ветра услышал ее слова неправильно, не полностью.

– Не будем, – повторила Ингрида уже громче и решительнее. – Мы с тобой уже никогда не будем жить вместе.

Ее глаза с грустью и жалостью смотрели на Клаудиюса.

– Ты что, меня больше не любишь? – спросил Клаудиюс и сам не услышал свой голос. Из-за нового порыва ветра, дувшего с моря.

– Я еще никого по-настоящему не любила, – Ингрида отвела взгляд в сторону. В сторону обрыва. Между ними и краем обрыва ветер ерошил подросшую и еще не подстриженную траву. Она колыхалась волнами.

– Ты мне нравился и даже сейчас нравишься, – Ингрида посмотрела Клаудиюсу в глаза и тут же опустила взгляд. – Я думала, что полюблю тебя, когда лучше пойму, когда ты станешь неотъемлемой частью моей жизни. Ты ею не стал. Не смог. Для того, чтобы жить вместе, любовь не обязательна. Обязательны совместимость и терпение. Если бы у тебя был мой характер, мы бы уже жили вместе и в собственном доме. Но у тебя вообще нет характера. Одна харизма…

– Но Ингрида!

– Если ты меня не будешь называть Беатрис, я с тобой больше разговаривать не буду.

Клаудиюс испугался, сдался.

– Хорошо, Беатрис, – выдохнул.

– Вот видишь! У тебя опять нет характера!

– А что у меня есть? – с горечью спросил Клаудиюс.

– У тебя есть работа. Благодаря мне. У тебя есть доброе сердце и покладистость. Ты готов довольствоваться малым. Тебе почти ничего не надо. А мне надо намного больше. Я готова меняться, а ты – нет! Я уже во многом изменилась, подстроилась под эту жизнь. Мы же больше не в Литве, где можно засесть на хуторе в Аникщяйских лесах и покорно ждать старости. Мы в Англии, мы на войне. На войне за счастливое будущее. Только теперь я на своей войне, а ты – на своей!

– Я готов. – В голосе Клаудиюса прозвучала робость. – Я готов меняться…

– Хочешь один совет? – Ингрида дотронулась пальцами до его щеки, провела по мягкой щетине, выросшей с утра. – Начни с имени! Если сможешь поменять имя и привыкнуть к новому, то еще не все потеряно. Тогда, возможно, встретятся еще где-нибудь двое: Беатрис и Клод или Беатрис и Джонатан. Красивое имя – Джонатан!..

Она улыбнулась по-детски раскрепощенно, но улыбка ее оказалась мгновенной, как молния.

– Но если у тебя под новым именем окажется тот же самый Клаудиюс, то встречаться с Беатрис ему не будет никакого смысла! Она даже не станет с ним разговаривать. Понял?

Клаудиюс все понял, но не кивнул и ничего не сказал. Стоял неподвижно, глядя холодно в глаза Ингриде.

Клаудиюс проводил ее взглядом до дверей парадного. Снова подошел к обрыву, посмотрел вниз.

Сильный порыв ветра оттолкнул его от края. И он сделал еще пару шагов назад, испугавшись, что случайно может стать героем того воображаемого карандашного мультика, нарисованного детской рукой на уголках книги или блокнота.

Глава 94. Фарбус. Норд-Па-де-Кале