Шепчущие

Все эти подробности я узнал из газетной статьи о раненых ветеранах Мэна, в которой упоминалось и имя Жандро. В ней говорилось и о том, что спас его Дэмиен Пэтчет. Сам Дэмиен, если к нему и обращались за комментариями, дать их отказывался. Рассказывая о себе, Жандро признал, что живется ему нелегко, что у него возникла лекарственная зависимость, справиться с которой ему помогла подруга. Далее репортер писал: «Жандро смотрит в окно своего дома в Бангоре, сжимая подлокотники инвалидного кресла. «Никогда не думал, что все закончится вот так. Как и остальные ребята, я знал, что всякое может случиться, но всегда верил, что ранят или убьют кого-то другого, но только не меня. Пытаюсь найти в этой ситуации что-то позитивное, но ничего не вижу. Тошно». Мэл Нелсон, подруга ветерана, гладит его по руке. Она едва не плачет. У Жандро глаза сухие. То ли он в шоке, то ли слез уже не осталось».

– Не повезло парню, – сказал Ангел. Луис, тоже читавший статью с экрана, промолчал.

Найти адрес Бобби Жандро в Бангоре я не смог, но в статье упоминалось, что его девушка Мэл Нелсон работает офис-менеджером в лесозаготовительной компании своего отца в Визи. Она оказалась на месте, когда я позвонил, и у нас состоялся долгий разговор. Иногда люди как будто ждут нужного звонка. Оказалось, она уже не девушка Бобби, и ситуация ей не нравится. Да, Бобби ей дорог, да, она любила его, но он выгнал ее, а почему, она так и не поняла. В результате разговора я получил номер телефона и адрес Бобби Жандро, а Мэл Нелсон меня просто восхитила.

Мы еще завтракали, когда позвонила Кэрри Сандерс. Не могу сказать, что она была в восторге от перспективы нашей встречи, но я уже давно научился не принимать такие вещи близко к сердцу. Я сообщил, что работаю на Беннета Пэтчета, отца Дэмиена, и она подтвердила, что примет меня в своем офисе в медицинском центре для ветеранов «Тогус» в Огасте, после чего положила трубку. Луис и Ангел поехали со мной. Я с интересом ожидал развития ситуации, но никаких признаков преследования они не обнаружили.

Глава 21

Офис Кэрри Сандерс находился рядом со зданием психиатрической службы. На пластиковой табличке у двери значилось только ее имя – «доктор Сандерс», – и когда я постучал, мне открыла женщина лет тридцати пяти – тридцати шести, с короткими блондинистыми волосами и фигурой боксера легкого веса. На ней были черные деловые слаксы и темная футболка, позволявшая оценить четко вылепленные мышцы плеч и предплечий. Рост около пяти футов и семи дюймов, с немного землистым цветом лица. Скромный офис хозяйка использовала по максимуму: справа – три каталожных шкафчика, слева – книжные полки с медицинской литературой и картонные коробки для документов. На стенах – дипломы Военно-медицинского университета в Бетесде и Медицинского центра Уолтера Рида. Еще одна бумага подтверждала специализацию хозяйки кабинета в области психиатрии катастроф. На полу – практичный серый ковер. На письменном столе полный порядок и ничего лишнего. Около телефона одноразовый стаканчик из-под кофе и половинка рогалика.

– Перекусываю по мере возможности, – объяснила она, убирая остатки ленча. – Если проголодались, можно перехватить что-нибудь в столовой.

Я сказал, что все в порядке.

Она указала на пластиковый стул у стола и подождала, пока я сяду.

– Чем могу помочь, мистер Паркер?

– Если не ошибаюсь, вы занимаетесь изучением посттравматических расстройств.

– Верно.

– И особое внимание обращаете на самоубийства.

– На предотвращение самоубийств, – поправила она. – Позвольте спросить, кто вам рассказал обо мне?

Возможно, дело в моей врожденной антипатии к власти, особенно к власти, представленной военными, но я решил, что упоминать Роналда Стрейдира не стоит.

– Я бы предпочел не говорить. А что, есть какая-то проблема?

– Нет, просто любопытно. Частные детективы меня вниманием не балуют.

– Я заметил, что вы не спросили, в чем дело, когда мы разговаривали по телефону.

– Я навела справки. Репутация у вас та еще. Разве я могла отказаться от встречи с таким человеком.

– Моя репутация – раздутая сплетня. Не верьте всему, что пишут в газетах.

Она улыбнулась.

– В газетах я о вас не читала. Предпочитаю иметь дело с людьми.

– В этом мы с вами сходимся.

– Возможно, только в этом. Скажите, мистер Паркер, вы проходили курс терапии?

– Нет.

– Психотерапевтическое консультирование?

– Нет. Хотите предложить свои услуги?

– Как вы заметили, я занимаюсь посттравматическими расстройствами.

– И я кажусь вам подходящим кандидатом.

– Так вы не согласны? Мне известно, что случилось с вашими женой и ребенком. Это ужасно, такое почти невозможно вынести. Я говорю «почти», потому что служила своей стране в Ираке, и то, что я видела там, то, что пережила, изменило меня. Каждый день я сталкиваюсь с последствиями насилия. У меня, можно сказать, есть контекст, в который укладывается то, через что прошли вы и, может быть, все еще остаетесь в этом состоянии.

– Это так важно?