Шепот

Так неутешный вдовец, в тяжелом одиночестве, избегая больших трасс, по которым путешествовали тысячи беззаботных туристов, заканчивал свою поездку горечи, как глубокомысленно определил он ее в беседе с одним высокопоставленным служащим советского туристского агентства, в отличив от незабываемого сладостного путешествия медового месяца, которое они совершили когда-то с Гизелой. Это было так давно, словно бы и не при его, Кемпера, жизни, словно бы и не с ним, а с его двойником, с его духовной эманацией. То не он, а только как бы его дух отправился тогда с Гизелой по Рейну. Сели на пароход в Кельне, поплыли до зеленых верхов Семигорья, до скалы Дракона к Лорелее, поблизости долин Пфальца, старинных замков, тихих местечек, засматривающихся в вечные воды великой немецкой реки. Ночевали в маленьких отеликах и пансионатах. Сходили с парохода там, где Гизеле приходило желание ткнуть в берег пальцем: «Сойдем здесь». И они сходили, их встречали на берегу молчаливые старые немцы, которые, покуривая глиняные трубочки, выходили поглядеть на пароход и пассажиров. Гизела и Кемпер находили приют и жили там день или два, прогуливаясь по околицам, любуясь местными достопримечательностями, ибо каждая местность непременно имела свои памятки, свидетельствовавшие, что большая история зацепила своим. бессмертным крылом также и ее. Потом снова садились на пароход, плыли дальше, и Рейн сужался, горы становились круче, все более дикие камни сжимали русло реки, и в этой дикости острее чувствовалась привлекательность их молодого счастья.

У них сохранились сувениры от той незабываемой поездки: тусклое распятие из Кельна, глиняные статуэтки из раскопок римского военного лагеря на Мозеле, настенная фаянсовая тарелка с сентиментальным рисунком: двое влюбленных у прозрачного родника, из которога пьет воду пара голубей.

Привезет ли он сувениры из этого горького путешествия? Украинская керамика, значки со спутниками, лакированные шкатулки с портретами советских космонавтов, настольные авторучки в форме межконтинентальных ракет, изделия гуцульских резчиков, женские украшения из русского золота, платина с якутскими бриллиантами, уральские самоцветы, кавказская чеканка на серебре — все было слишком празднично, слишком радостно для его безутешного отчаяния.

Кемпер собирал странные памятки о своем путешествии; Хаотичность его коллекции оправдывалась сумятицей его чувств. В его машине можно было найти несколько пустых бутылок от карпатских и долесских минеральных вод, обертки шоколада «Гвардейский» и «Детский» валялись между папиросных коробок «Казбек», сигарет «Верховина», «Прибой», «Украина», «Фильтр» и десятками спичечных коробков. Не мог обойти доктор Кемпер и традиционных покупок: русской водки, коньяка армянского и одесского, в Киеве на валюту приобрел он себе русскую шапку из меха молодого олененка (ее называли: пыжиковая шапка) и сохранял квитанцию, в которой было написано, где и когда куплена шапка и сколько за нее заплачено марок, что в перерасчете на доллары составляло столько-то и столько-то.

Что же касается других сувениров доктора, то каждый из них имел на себе пометку, оставленную предупредительным администратором того пищевого заведения, где можно было приобрести бутылку минеральной воды, коробку папирос или спичек, коньяк, водку, шоколад. На бутылках и на шоколаде, на папиросах и даже на спичках рука педантичного финансиста, заботившегося о так называемых наценках на товар, нашлепывала фиолетовый штамп с обозначением названия ресторана, чайной или буфета и адреса того заведения. Комичная попытка остановить время и повернуть его на несколько столетий назад! Так средневековые феодалы, не ограниченные в своих прихотях, устанавливали в своих куцых владениях каждый свои цены, а то и чеканили собственную монету. Что ж, такой аналитический ум, как у доктора

Кемпера, сразу постиг, как можно воспользоваться феодальной ограниченностью некоторых бухгалтеров: зачем вести — заметки о путешествии (да еще человеку, которому вовсе не до заметок!) — достаточно приобрести в каждом месте, которое тебя так или иначе заинтересовало, какую-то вещь, и уже у тебя зацепка для памяти.

То, что пустые бутылки от минеральной воды доктор везет в машине, объяснялось просто его небрежностью (и опять же: не до того человеку, который месяц назад похоронил любимую жену), папиросы и спички во всем мире считались наиболее простыми и наиболее распространенными сувенирами, а уж о знаменитых русских напитках не могло быть и речи!

Доктор Кемпер направлялся к границе, гарантированный от малейших подозрений. Не имел в машине ни одной запрещенной к вывозу вещи и готов был предстать перед бдительнейшим оком. Хвала богу, еще не выдуманы приборы для контролирования того, что человек носит в голове!