Шепот

— Соглашайтесь на их цену. Все равно у них тут установившийся тариф, ничего вы не сделаете. Но предупредите, чтобы без шуток. Я знаю этих людишек. Они любят так водить через границу, чтоб вывести из одной страны и не привести в другую. Выбираются для этого лесные чащи, стукают по затылку, забирают ваши деньги и все остальное, закапывают — и вы уже жертва неизвестности. Скажите, что мы хорошо знаем такие приемы и что нас неизвестность никак не устраивает. Кроме того, можете немного порассказать им о своем искусстве владеть оружием. И не берите более двух проводников. Двух нам хватит за глаза, чтобы во время перехода держать их на мушке. Надеюсь, моя рука тоже не дрогнет!

Кемпер, видимо, предчувствовал возвращение домой — его болтовне не было конца. Ярема подошел к окну, стал смотреть сквозь щелку между занавесками. Вспомнил горный монастырь, мюнхенского эмиссара, его гулкий голос Он тоже нес такую же околесицу. О наивности масс и отсутствии элиты. На всю армию — ни одного образованного человека! И они хотели что-то сделать! А где образованные украинцы? Все с Советами! И образование им дали Советы. А такие, как он, вооруженные одной ненавистью, что они могут? Ненавидеть и дальше? Весь мир ненавидеть!

14

Крытый американский додж остановился перед белым двухэтажным домом. Медведеподобный шофер, жуя резинку, не торопясь вылез из кабины, обошел машину, заглянул в кузов.

— Хелло, мистеры, приехали.

В машине зашевелились двое. Один, помоложе, высокий, жилистый, одетый в красивый расшитый кожушок и белые бурки, выпрыгнул на землю, потянулся, огляделся вокруг. Был худой с испуганными бегающими глазами, видно, впервые оказался перед приветливым домиком — рассматривал его с любопытством, бросил взгляд на мраморную доску у входа, прочитал раз и другой, не веря еще, захохотал:

— Доктор, произошло чудо!

Влез в машину, осторожно выволок оттуда обрюзглого мужчину с перебинтованной ногой, показал ему на доску, снова захохотал. Раненый скривился от боли, равнодушно скользнул взглядом по охранному дару американских властей, зашарил за отворотом новенького кожуха («И где только разжились на такие тулупы? — от нечего делать подумал шофер. — Не иначе как в России»), достал несколько пестрых бумажек, подал американцу.

— Достаточно? — спросил по-немецки.

Шофер пересчитал доллары, спрятал их в карман,

— О кей, — промолвил несколько бодрее, чем перед этим. — А теперь вытряхивайтесь из моей таратайки и прячьтесь в этом убежище, если вас там ждут.

— Может, выпьем по рюмочке коньяку? — предложил обрюзгший.

— Вряд ли здесь сохранилось такое чудо, — покачал головой американец, усаживаясь за руль. — Гуд бай, мистеры.

— Гуд бай! — ответил молодой.

Он повел раненого к двери, тот нажал на кнопку звонка.

— Вы думаете, он работает? — спросил Ярема.

— А почему бы ему не работать?

Открыла пожилая женщина в белом переднике. Недоуменно смотрела на обоих. Двое истощенных мужчин с запавшими глазами, странные тулупы, меховые шапки.

— Фрау Гизела дома? — спросил тот, что с перебинтованной ногой.

— Да.

— Вот и прекрасно. Я хозяин этого дома — Кемпер, а это мой товарищ, герр Ярема.

— Но ведь вы…

Женщина перепуганно пятилась в глубь передней.

— Погиб? Ну так. Но мог же я воскреснуть? Надеюсь, вы христианка и верите в воскресение нашего господа. Почему же не поверить вам теперь в мое воскресение?

— Я позову фрау Гизелу, — прошептала служанка.

— Не надо, не надо, еще будет время. Проводите нас в мой кабинет. Полагаю, там…

— Там все нетронуто еще с того времени.

— Ясно. Нас ждали все эти годы — и это тем приятнее для людей, которые привыкли приходить туда, где их никто не ждал. Не так ли, мой милый друг?

Яреме стало жарко, как только он переступил через порог. Хотел расстегнуть тулуп, снять шапку, но не решался, ждал, чтобы первым разделся хозяин, заботливо поддерживал Кемпера, удивлялся этому дому, охранной доске на нем, тишине и порядку, царившим внутри. Более же всего удивлялся тому, что Кемпера здесь ждали.

Ничто, казалось, не изменилось в доме с тех пор, как штабсарцт отправился отсюда завоевывать вместе со своими партайгенноссенами мир. Не верилось, что прогремела за стенами белого дома страшная война, что разрушены были не отдельные поселения, не тысячи городов и сел, а целые государства, в то время как здесь только вытирали пыль с вещей и следили, чтобы в кабинете хозяина дома все осталось на тех же местах, на которых было при нем.

— Я надеюсь, у вас есть газ? — спросил Кемпер служанку.

— Да. Подача газа не прекращалась ни на один день.

— Приготовьте ванну, — распорядился хозяин, красноречиво взглянув на своего приспешника, мол, видишь, что значит попасть в цивилизованную страну!

Прежде чем войти в кабинет, Кемпер попросил Ярему снять с него тулуп. Снял шапку.

— Вы свое тоже сбросьте здесь. Служанка уберет и сожжет. Пусть это будут наши символические корабли, которые мы сжигаем, чтобы никогда не возвращаться назад.

Ярема выполнил просьбу хозяина, быстро разделся.

— Вы можете так говорить, — промолвил печально, — н-но-о я…