Шепот

— Истинно, истинно, — бормотал пан Здвига, уже совсем запутанный хитрым иезуитом.

Яреме хотелось взреветь: «Да какого же черта ты все чешешься и не приводишь нам верных людей!» Но он сдержался. Долгие годы душевной гимнастики не прошли зря. Умел подавлять в себе самые сильные приступы бешенства. Знал для этого множество способов. Среди них простейший: углубиться на мгновение в запутанные писания отцов церкви. Скажем: личность есть субстанциональный модус, способный усовершенствовать естество и делать его личностью. Что это такое? В данном случае — это сдержанность и умеренность, которые дадут ему возможность вытянуть из глуповатого Здвиги причины его нежелания помочь им выбраться из этой добровольной тюрьмы, в которую они вскочили, загнанные пограничниками.

Обратился к пану Здвиге так ласково, как только мог:

— Вы наш добрый гений, пан Здвига, но что же мешает вам дать нам трех людей, которые…

Пан Здвига испуганно замахал руками:

— Тихо, тихо, пан капеллан…

— Но все же?

Пан Здвига стал похожим на квашеный бурак.

— Видите ли…

— Будьте откровенны до конца…

— Боюсь разгневать вас.

— Не бойтесь.

— Я не хотел расстраивать пана доктора…

— Пан доктор имеет достаточно крепкие нервы, чтобы не расстраиваться. У вас что-то случилось? Что-то не в порядке? На вас упало подозрение?

— Сохрани бог! Совсем не то!

— Так что же?

Пан Здвига сопел и заливался уже седьмым потом.

— Деньги…

— То есть вы хотите сказать…

— Я уже сказал: они требуют денег. Много, денег. И только долларами…

Если бы перед Яремой сидели эти таинственные «они», он бы перестрелял их всех, а не хватило бы патронов — передушил бы руками! Но ведь пан Здвига — наивный и глуповатый в своей доверчивости — не принадлежал к «ним», а если и принадлежал, то воистину хорошо умел замаскироваться и вон сколько дней разыгрывал стыдливость и опасения, когда доходило до разговоров о проклятых деньгах. Деньги! Всюду деньги, всюду богатство, всюду имущие против неимущих, и всегда выходило так, что он, сирота и голодранец от рождения, должен был проливать свой пот или свою кровь за богачей, за всех тех, кто мог платить за что угодно и сколько угодно. А он только и мог, что по-нищенски ждать, перепадет ли и ему кус. Ведь когда тащил на себе через заснеженные дебри раненого Кемпера, то и тогда выслуживался, и тогда надеялся на плату, зарабатывал себе приют и кусок хлеба для разживки и приживки в Германии, где ждать могли только Кемпера и где все было для Кемпера, а для него, Яре-мы, не засыпалось, не мололось.

Ну, хорошо. Но зато здесь они с Кемпером равны в своем хозяйстве! А если еще приплюсовать инвалидность немца, то его, Яремино, положение просто-таки прекрасно. Он вольная птица. Захочет — перейдет любую границу. В Австрию, в Италию, проберется в Испанию. Свет широкий — воля! А еще имеет в запасе слово божие, которое отворит ему множество дверей и сердец по пути. Что там Кемпер!

Ничего не отвечая пану Здвиге, Ярема быстро прошел в комнату, где лежал Кемпер.

— Хотите знать, почему они не спешат перевести нас через границу? — спросил он еще с порога. — Очень просто. Им нужны доллары. Много или мало, но доллары. Видели вы когда-нибудь эту штуку?

— Сколько? — спокойно спросил Кемпер, и вопрос этот даже отшатнул Ярему.

— Вы… вы… интересуетесь… — запинаясь промямлил он.

— А почему бы мне не поинтересоваться перед тем, как заплатить?

— Но откуда нам взять… доллары?

— Сколько? — повторил Кемпер. — Кто вам сказал о деньгах? Где они?

— Пан Здвига! — позвал Ярема, ничего не понимая. — Пан Здвига, вас просит доктор Кемпер.

Гора мяса всунулась в затемненную комнату, где на широкой семейной кровати утопал в перинах Кемпер.

— Вы можете назвать сумму?

Пан Здвига, вытирая пот с лица и шеи, назвал.

— Нужно было сказать сразу, — недовольно проворчал доктор. — Мы подвергали опасности вас и себя, задерживаясь в вашем доме.

— Никакой опасности, — никакой, — промямлил пан Здвига.

— Зовите своих людей, — устало велел Кемпер.

— Они не мои, они…

— Все равно… Только побыстрее…

— А как они думают перетранспортировать пана доктора через границу? — спросил Ярема, искавший, на ком сорв; ать свою злость. — Может, считают, что я опять понесу пана доктора на плечах, а они получат доллары?

— Все предусмотрено, все продумано. Они перевезут пана доктора на санках… Пока лежит снег, это так просто…

Куча мяса выскользнула из комнаты. Ярема закрыл дверь.

— Интересно знать, откуда пан доктор мог добыть деньги, да еще доллары? — криво усмехаясь, сказал он. — Если память мне не изменяет, я не заносил пана доктора ни в один банк по дороге от Советов.