Шепот пепла

Раненный осел. Нико подскочил и всадил нож ему в горло. Девочка завизжала. Булькающие звуки. Хриплый стон. Падение. Человек слева бросился на Нико, размахивая кинжалом. Еще один попытался всадить нож в бок. Юноша перехватил его руку, одним рывком сломал запястье. Бросил мужчину под рубящие удары того, что слева.

Неужели это он? Тот самый важный человек, которому Ри просил помочь? Цуна плакала над каждой рыбой, которую ей доводилось резать и чистить. Нико не проронил ни слезинки.

Врагов осталось всего двое. Порядком напуганные, они держались на расстоянии. Ходили кругами. Один заскочил за спину и нанес удар. Нико ушел вбок, но лезвие полоснуло по плечу. Он скривился, со звоном отбросил саблю противника и после короткой схватки вспорол ему горло.

Последний с воинственным рыком обрушил клинок на голову важного человека, но ударил труп товарища. Нико прикрылся мертвецом, а потом толкнул его на мечника. Тот упал, придавленный телом. Нико пинком откинул мертвого, коршуном упал на добычу, запустив когти-кинжалы в грудь. Чилит стоял в стороне. Белый, будто меловой камень. Цуна не понимала, почему он не убежал. Она уже ничего не понимала.

— Важный человек вершить плохое, — прошептал Ри.

В ответ Цуна только заревела сильнее.

— Где ты бы-ы-ыл?

— Важный человек перестать верить Такалам. Плохо. Важный человек убивать. Неправильно.

Чилит сорвался с места и бросился в гущу зелени. Его догнал пущенный в затылок нож. Нико подошел к дереву, пошатываясь. Сполз по стволу, закрыл лицо руками и затих.

* * *

— Чтоб тебя, Такалам! Чтоб ты там сгорел во второй раз! Чтобы ты сгорел! Это все из-за тебя, проклятый старик! Все из-за тебя!

Нико колотил землю и кричал, забыв обо всем, пока не выбился из сил. Потом затих и медленно, болезненно приходил в себя.

Поднявшись, он еще раз оглядел убитых. Трупы растерзают животные. А останки спалит черное солнце.

Дрожь по всему телу. Сколько крови. Страшно. Нико думал, что во второй раз будет легче. Такалам говорил: «Убийство — тяжкий грех». Плевать на него. Плевать.

Нико не чувствовал ног. Он задыхался, изнывал от жажды.

Эти шестеро были наемниками Кирино. Капитан-таки спелся с ним. Мерзкие скоты.

— Учись доверять. Я учился доверять и чуть не подох трижды! Этому ты меня учил, безмозглый старик?! Этому?! Смерти моей хотел, а?!

Юноша в бешенстве ударял кулаками дерево, потом рухнул на спину и увидел девочку, сжавшуюся на ветке.

— Бакта! — выпалила дикарка, нахмурив брови. — Нико бакта!

Юноша вздохнул устало. Перевернулся на бок. Он был уверен, что девочка ругает его. Иногда она будто все понимала.

Глава 16 Воплощение страха

Изначально самой туманной для меня была Цель страха. Что общего у нее с чувствами утраченными, забытыми? Страх обитает всюду. Мы боимся смерти, голода, болезней, чернодня. Но теперь я, кажется, понял, в чем дело.

Догадка третья: Цель уродов означает боязнь ранить ближнего. Словом или делом — не важно. Это одно из ответвлений страха, чуждое нынешнему люду.

(Из книги «Племя черного солнца» отшельника Такалама)

(Архипелаг Большая коса, о-в Валаар, пустыня Хассишан, 13-й трид 1019 г. от р. ч. с.)

Остаток чернодня Сиина провела неподвижно, прижимая к груди Астре. Закоченелая. Убитая горем. Раздавленная потерей.

На востоке, за темными силуэтами скал, загоралось солнце. Бледные лучи проникли сквозь ветошь. В укрытии обитал полумрак, а снаружи все было розовым, словно рассвет затопил землю. Хассишан покрылась колышущимся ковром из мальвий и тюльпанов. Голые холмы вдалеке зазеленели и стали похожи на панцири огромных черепах. Насколько хватало взгляда, простиралось кругом бело-розовое море. Цветы укрыли влажный, упокоенный дождем прах. Иремил сказал бы, что мириады нерожденных душ наконец обрели спасение.

Дети уснули только под утро. Сиина понимала, что нужна им, но не могла оставить Астре. Не хотела верить, что он мертв.

Молчание и неподвижность.

Брат спит. Просто спит. Он скоро проснется. Он знает, что Сиина не справится одна. Он не оставит ее.

Девушка задремала на минуту, но тут же очнулась. Сердце билось громко и часто. Ни один удар не достиг груди Астре. Не оживил его. Не заставил дышать.

Сиина разжала занемевшие руки. Посмотрела на спавших в обнимку зареванных детей. Боль пустила корни и вросла в душу, но тревога за младших придала немного сил. Не будь их, Сиина осталась бы здесь и встретила конец под лучами затмения. Но брат и сестра живы. Ради них нужно делать новые шаги.

Сиина тихонько выволокла Астре наружу.